Прерванный полет

Он зашагал по комнате, бросая взгляды на безмолвную Биру. Но обращался старик словно бы к самому себе, прекрасно понимая, что сейчас большая часть сказанного будет недоступна для его новоявленной дочери.

— Враг говорит о развитии людей. Лживые гнусные сказки! Однажды они уже привели к Великой Катастрофе, они, надо полагать, хотят еще. Может быть только развитие Службы Спокойствия, все прочее — опасная ересь. И рано или поздно враг это поймет — мы принесем ему это понимание. Быть может, это сделаем быстро именно мы с тобой.

Он остановился около нее, прервав свои речи.

— Ничего не бойся. Больно не будет, знаю по себе. — Старик снова рассмеялся.

Старик? Нет. Сейчас на нее смотрел Великий Никто — тот самый, видеть которого хотя бы раз, зная, кто перед ним, было величайшим счастьем для избранных.

— Запомни — ничего не бойся! — повторил он. — Время страха для тебя закончилось.

Он отошел куда-то к стене.

Только сейчас Биру заметила, что он нисколько не изменился с того момента, когда старик зашел к ним в лавку. Все та же шаркающая походка, все то же хриплое дыхание. «Должно быть, он болен, смертельно болен», — невольно подумала девушка. Хотя и такая мысль была ересью — ведь всем известно, что Тиада-Атум, Великий Никто, вечен, как вечно само государство.

— Это тело мое больно, девочка, — обернувшись, произнес старик. — Тело, но не дух. Телу все равно скоро пришел бы черед умирать. Ты все узнаешь, очень скоро все узнаешь…

Он достал из встроенного в стену сейфа странный аппарат с проводами, два шприца и несколько ампул.

— Больно не будет. Я сделаю все сам. Иначе пришлось бы нейтрализовать помощников, а их немного, мне важен каждый. Так что пускай побудут за дверью.

— А можно спросить? — Биру сама не поняла, как осмелилась произнести это.

Старик, раскладывавший на столе свое оборудование, даже остановился, вопросительно подняв брови.

— Что?

Он мог бы прочесть ее мысли, наверное.

— А почему…

— Почему дом такой обшарпанный? Почему я сам хожу во всем этом? А чтобы ты, девочка, меня о том спросила! — Он ухмыльнулся в бороду. — Враг никогда сюда не сунется, вот к чему все это. Есть и многое другое. Скоро узнаешь. Больше вопросов не задавай, мне некогда.

Он продолжил колдовать над прибором, в неровном свете лампочки мелькали его узловатые пальцы, закреплявшие разноцветные проводки.

«Что он делает, к чему все это?» — думала девушка. Были и иные мысли, она упорно их гнала. Если такие мысли высказать вслух, исчезнешь в тот же день. Но в порядке ли он? Нормален ли? В конце концов, он стар, очень стар…

— Из моего ума очень нелегко выжить! — Он сверкнул на нее колючим взглядом. — Очень нелегко! Все готово. Остальное поймешь сама. Уже не своим умишком.

Он подвинул к ней обруч с прикрепленными к нему проводками.

— Надевай на голову!

И, поскольку Биру замешкалась, старик приказал:

— Быстро, ну!

Ее руки дрогнули, когда она надела на голову эту странную диадему из легкого металла. И ничего не произошло.

— Так. Теперь обожди.

Себе на голову старик надел точно такой же обруч. Проводки шли к прибору.

— Теперь давай руку. Руку давай, трусиха!

Он резко дернул ее руку, и тут же Биру почувствовала, как в ее вену воткнулась игла.

Это было последним, что она видела: шприц с каким-то лекарством, прибор с проводками, кажущийся темным и страшным в свете лампы. Но гораздо страшнее был взгляд старика… Великого Никого.

Голова закружилась — лекарство стало действовать немедленно.

«Так, наверное, умирают», — рассеянно подумала Биру.

И ее не стало.

Операция «Преемник» прошла идеально — впрочем, так оно было всегда.

— Офицер!

Ее голос был тверд и решителен.

На пороге немедленно появился тот самый человек, который арестовывал номер Ди — 245-67-89. Во всей его фигуре ощущалась почтительность и преданность.

— Это — убрать! — распорядилась молоденькая девушка с заостренными чертами лица, указав на неподвижно лежащее тело старого человека в сандалиях и засаленном сером костюме. — Помощникам своим поручишь, у меня будут еще приказания.

Выполнено все было немедленно: труп старика упаковали в черный мешок и осторожно вынесли из комнаты. Теперь у трупа был «длинный» личный номер — тот самый, которым он пользовался для прогулок по столице.

Она даже не посмотрела на него в последний раз. Отец? Да, отец. Этого тела. Теперь он — ничто, горстка праха. В которую и превратится вскоре в крематории. Кладбищ в Тиада-Атум не устраивали, а пепел «хоронили» на полях.

Следовало выполнить еще кое-какую работу. Для этого и нужен был офицер Службы Спокойствия. Офицер? Да, только его ранг определялся не званием, а личным номером — двузначным и без букв: «14». Четырнадцатый человек в государстве Тиада-Атум.

Сейчас он стоял навытяжку перед новым воплощением правителя, ожидая приказаний.

— Там, где было изъятие носителя, работала еще одна продавщица. Ее следует нейтрализовать. Есть подозрение, — бывшая Биру хмыкнула, — что она — опасный мутант. Можно этого не проверять.

— Позвольте, — склонился номер четырнадцатый, — узнать.

— Говори!

— Нейтрализация — милосердная или как обычно?