Преодолевая барьеры (СИ)

Глеб выглядел уставшим и чем-то озабоченным, между бровей залегла незнакомая морщинка. Воротник рубашки Глеб расстегнул, как будто в Хаммере, где прекрасно работал кондиционер, могло быть душно. Ругая себя, но не имея возможности противостоять соблазну, Ник рассматривал шею Немова, пользуясь тем, что последний смотрит исключительно в окно. В отвороте рубашки что-то поблескивало. Крестик. Золотой крестик на короткой цепочке. Точно такой же, какой Ник видел на Глебе во сне. Или не во сне?!

Глава 3. Метания

Потрясающе просто! Концерт ко Дню урожая! И просили спеть непременно «Нивы России». А то, что Глеба уже тошнит от этих «Нив», никого не волнует.

Немов раздраженно кинул свой портфель на столик в гримерке. Еще и комнату одну на троих дали. Он что, старлетка какая-нибудь?

- Глеб Васильевич, ну успокойся, - Троянов осторожно переставил портфель на пол. – Артистов много, ДК строили при царе Горохе, тут физически на всех гримерок не хватит.

- Так не подписывай контрактов с ДК! – возмутился Немов.

- Глеб, правда, перестань. Нормальный гонорар, твой зритель, съемка. Что тебе надо?

- Еще и съемка?!

- Не центральный канал, но все же. Переодевайся давай, сейчас гример придет, я перекурить схожу.

Вячеслав Давыдович вручил Немову костюм и поспешил выйти из комнаты. Глеб сегодня как с цепи сорвался, уже все получили – он не с теми контракт подписал, девчонки из подпевки не те платья надели, шофер не туда машину припарковал, целых две минуты пешком до служебного входа идти пришлось. Что с ним такое? Троянов работал директором Немова уже десять лет и хорошо знал, если Глеб начинает «звездить», что-то у него в жизни не так.

Возвращаясь из курилки, Троянов столкнулся в дверях с девчонкой-гримером, вылетевшей из комнаты Немова со слезами на глазах.

- То сделай так, чтобы у них ни одной морщины не было, то «зачем ты меня как педика раскрашиваешь», - бормотала она на ходу. – Достали уже со своими заскоками!!!

Вячеслав Давыдович проводил ее удивленным взглядом и решил к Глебу не заходить, лучше он в буфете кофе выпьет, от греха подальше.

Глеб Васильевич тем временем рвал и метал. Гримерка одна на троих, ДК какой-то обшарпанный, гример непрофессиональный, разукрасила его как Борю Алексеева. Он серьезный артист, в конце концов, гражданскую лирику поет!

В глубине души Глеб понимал, что ведет себя неправильно. Он вымотан переживаниями, этот проклятый день никак не кончится, мысли все время возвращаются к Никите, странной ночи, о которой он запрещал себе думать, обшарпанной квартире на улице Бардина, жуткому портрету, который сжимал в объятиях мальчишка. К Ромке, повезшему Ника в клинику. Хоть бы позвонил, как они добрались? Что сказали медики? Самому звонить как-то неудобно, Ромка и так Бог весть что думает, наверное.

В дверь постучали.

- Глеб Васильевич, ваш выход через пять минут.

- Иду.

Немов взглянул на себя в зеркало. Из зеркала на него смотрел раздраженный уставший мужик.

«Так, господин Народный артист, - мысленно обратился сам к себе Немов. – Ну-ка быстро сделал самое доброе лицо и пошел нести свет и радость, Данко ты наш престарелый».

Самоирония, как всегда, подействовала. Первая улыбка вышла кислой, вторая кривой, а третья ничего так, сойдет, если ряда с третьего и дальше смотреть.

Через несколько минут заслуженные комбайнеры, собравшиеся в ДК, уже подпевали Немову из зала припев нетленного шлягера:

«Нивы России, родные просторы,

Пусть пролетают года,

Пашни и рощи, реки и горы,

В сердце твоем навсегда».

* * *

Как назло, Ромка позвонил именно в те пять минут, пока Немов был на сцене, и его телефон валялся в гримерке. Пришлось перезванивать.

- Глеб, ты где вообще? – поинтересовался Роман Исаевич.

- В ДК «Ленинский», поздравляю комбайнеров с Днем урожая, борюсь с нуждой, - съязвил Немов. – Как у вас дела?

- Да нормально все, отвез этого юного идиота в «Сосенки».

- Куда?

- В «Сосенки», реабилитационный центр так называется. Лечение оплатил, с врачом поговорил, долг перед Родиной выполнил.

- Как Никита? – Глеб ляпнул прежде, чем успел подумать.

- Да что Никита? Я его сдал с рук на руки и уехал. Врач сказал, первые пять дней никаких посещений. Они будут снимать физическую зависимость, в это время пациенты неадекватны.

- В смысле неадекватны? – удивился Глеб. – Это же не психушка.

- Глеб, спустись ты уже с небес на землю, - не выдержал Роман Исаевич. – Ты думаешь, я Ника в санаторий отвез, что ли? Его с иглы снимать будут. Отберут наркотики и вместо них начнут колоть витаминчики. Я в детали не вникал, но врач мне дал понять, что пока я там не нужен. Не то, чтобы я собирался сидеть у кровати и держать этого придурка за руку, но у меня тур по Израилю, вылетаю завтра. Девчонок беру с собой, в Москве никого не останется. Поэтому на всякий случай я дал врачу твой телефон.

- На какой случай?

- Ну не знаю я, на какой! Может быть, доплатить потребуется или еще что.

- А, понятно.