Преодолевая барьеры (СИ)

Беседа среди сосен была непродолжительной. Доктор объяснял, что посещение требуемого пациента нежелательно, Немов настаивал, попутно рассказывая обо всех ужасах, прочитанных им в Интернете. Доктор сдался, и они переместились в коридор «изолятора», где, по словам врача, явно насмехающегося над Глебом, все эти ужасы и происходят. Ничего страшного Глеб пока не обнаружил.

- Поймите, батенька, здесь пациенты находятся только во время снятия ломки. Потом их переводят в обычные, вполне комфортабельные номера, - Посохов развёл руками. - Да, в изоляторе пациентов привязывают. Исключительно для их собственной безопасности. Вы, Глеб Васильевич, даже не представляете, что испытывают люди, попавшие сюда. Могут и вены на руках перегрызть, только бы избавиться от боли. Так что мы просто вынуждены принимать особые меры. И препараты специальные колем, но поверьте, все наши пациенты, пройдя курс реабилитации, выходят на волю вполне здравомыслящими людьми, а не идиотами, как вы изволили выразиться.

- Да, конечно, я понимаю, - Немов смутился. - Извините, Сергей Иванович, мне мою несдержанность. Но я всё же хотел бы проведать Никиту Иосифовича.

- В кого же вы, батенька, такой упрямый? Ну хорошо. Пациент сейчас под капельницей, и, скорее всего, спит. Так что сходите, полюбуйтесь.

Посохов проводил Глеба до самой палаты и, пригласив обращаться, если что, удалился по своим делам, оставив вместо себя санитара, больше похожего на штангиста-тяжеловеса.

В палате «изолятора» горел приглушенный свет, никакой мебели, кроме железной кровати, не было. За спиной лязгнул дверной засов. Немов сделал несколько шагов и остановился, разглядывая Никиту. Парень был одет лишь в измятые и не слишком чисты пижамные штаны, левая рука пристёгнута к кровати кожаным ремнём, от правой змеилась трубка капельницы, выглядел он, мягко говоря, хреново. Впалые щёки, желтоватая кожа, синяки под глазами, прерывистое дыхание. Глеб сел на краешек койки. Сердце сжалось в сострадании. Глеб провёл пальцами по сухой и щетинистой щеке парня. Ник резко открыл глаза, взгляд был полон боли. Он дёрнул прикованной к постели рукой. Глеб быстро расстегнул ремень. Парень приподнялся, втягивая ноздрями воздух.

- Запах…

Ник резко сел и скользнул губами по щеке Глеба.

- Скажи, что это был не сон…

Немов отскочил от кровати. Он не знал, что сказать.

Никита, не обращая внимания на боль и кровь, выдернул иглу капельницы и двумя прыжками преодолел разделяющее их расстояние. Схватив Глеба за плечи, Ник с неконтролируемой силой припечатал мужчину к стене, прижимая всем телом.

- Скажи, что это был не сон…

Грубый, требовательный, поцелуй Ника причинял боль. В голове звенело от удара о стену. В действиях парня не было ни капли нежности. На ягодицы опустились ладони, сжимая, притягивая. Бедром Ник тёрся о его пах. Глеб уперся руками в плечи парня, пытаясь оттолкнуть. Он запаниковал. Несмотря на всю абсурдность ситуации, несмотря на физическую боль и дискомфорт, на него накатывали волны возбуждения, грозя отключить самоконтроль. Ник оставил его уже саднящие губы в покое.

- Скажи, что это был не сон…

- Это был не сон, - чуть слышно прошептал Немов.

- Не сон…

Глеб пытался сказать ещё что-нибудь успокаивающее, но не успел. Стискивающиего его в объятьях парня буквально откинуло в сторону. Как в замедленной съёмке Глеб видел санитаров, прижимающих Ника к полу, медбрата, наполняющего шприц лекарством, и смотрящего на него с укором врача. Ноги подкосились, и Немов стёк по стене. В паху пульсировало возбуждение, кровь стучала в ушах. Нужно было встать. Что-нибудь сказать или сделать…

Немов поднялся и, не оглядываясь, вышел из палаты. Уже на выходе из лечебного корпуса его нагнал Посохов.

- Глеб Васильевич, подождите, пожалуйста. Нам нужно поговорить.

Врач взял Немова под локоть, увлекая в сторону своего кабинета.

- Понимаете ли, дорогой, то, что произошло в палате, никак нельзя игнорировать. Вы уж извините, но я невольно стал свидетелем… И как врач просто обязан задать вам пару личных вопросов.

Немов, поминутно облизывал саднящие, припухшие губы, слышал голос доктора, доносящийся как сквозь вату, не совсем понимая, что от него хотят. И почему он должен отвечать на какие-то там вопросы?

- Глеб Васильевич, вы давно знаете господина Тайлевича?

- Да, довольно-таки давно, - Глеб потёр переносицу, стараясь сосредоточиться. - Сергей Иванович, я несколько задумался. Что вы говорили о свидетелях?

- Вы только не волнуйтесь! Всё, что происходит в стенах нашего заведения, не выходит наружу, никогда.

- И всё же. Нельзя ли поконкретнее.

- Во всех помещения клиники установлены камеры видеонаблюдения…

- Что? - Немов вскочил и угрожающе шагнул в сторону Посохова.

- Глеб Васильевич, дорогуша, умоляю вас, не волнуйтесь. Это всего лишь меры предосторожности. Никаких записей в палатах не ведётся. Разве что в исключительных случаях. Хотите воды? Или чего-нибудь покрепче?

Посохов встал и абсолютно спокойно, походя подтолкнув всё ещё стоящего посреди кабинета Немова к креслу, направился к скрытому в дальнем углу шкафчику.