Преодоление либеральной чумы. Почему и как мы победим!

В результате мафиози и коррупционеры либо лишаются имущества, либо вынуждаются сотрудничать со следствием, и организованная преступная деятельность, в частности, коррупция автоматически лишается экономической базы.

Для этого не нужно быть гением: достаточно быть минимально организованным. Даже нечестные структуры вынуждены играть по этим правилам, если правила задаются сверху, и в целом действуют нормально. Остается низовая преступность, которую мы видели в фильме «Откройте, полиция!» – нам об этом можно только мечтать в наших условиях.

Наконец, третья мера кардинального ограничения коррупции – «электронное правительство». Это не способ взаимодействия граждан с государством, при котором вы прошение пишете в интернете, а не на бумаге, это намного большее: это способ электронного принятия всех решений.

При этом решения принимаются мгновенно, но главное – их мотивы прозрачны. И проверяющий может, не тревожа чиновника, оставаясь для него невидимым и неощутимым, видеть, на основании каких документов тот принимает то или иное решение.

Что происходит сегодня, когда приходит проверка на предприятия или в орган власти? Сразу же горит архив. В «электронном правительстве» это невозможно. Плюс принятие решения максимум в течение трех дней, даже при наличии острых конфликтов: кардинальное ускорение процесса принятия решений при прочих равных условиях означает качественный рост эффективности управления.

Мы видим это даже в сегодняшнем российском бизнесе.

И мы это видим в других странах. Эстония – полностью интернетизированная страна. Да, она ведет нехорошую национальную политику, но учитесь тому, что у них хорошо, а не тому, что у них плохо.

Итак, первый удар, первый шаг к модернизации – это кардинальное ограничение коррупции.

Е. Черных: – Второй шаг?

М. Делягин: – То, о чем мы говорили – разумный протекционизм, хотя бы на уровне Евросоюза. Чтобы что-то модернизировать, создать производства, нужно сначала их защитить от чрезмерной, разрушительной конкуренции.

Чтобы что-то есть, вы должны где-то работать – поразительно, какому количеству либералов это до сих пор непонятно.

Лишь потом, укрепившись финансово и технологически, они могут выходить на свободный рынок. Не забывайте: клеймо «Made in Germany» первоначально появилось в Великобритании для того, чтобы маркировать низкокачественные дешевые немецкие товары. Немцы свой рынок защитили от внешней конкуренции и за счет этого в считанные десятилетия – а сейчас это можно сделать быстрее, потому что прогресс ускоряется – стали производителями высочайших по уровню и качеству товаров.

Но здесь есть подводные камни.

Как только вы начинаете делать что-то своими руками, вы отнимаете прибыль у тех, кто поставляет продукцию на ваш рынок. Если Россия начнет массово производить приличные автобусы – наши друзья китайцы ощутят волшебную легкость в карманах. И здесь нужно государство, которое скажет им: «Да, извините, так вышло, но это наши производители, мы будем их защищать, а вам придется потерпеть».

А если мы вдруг начнем производить нормальные телефоны? Фирма «Сименс» потеряет прибыли, и «Алкатель», и многие другие. И политики, защищающие интересы тех, кто работает на их предприятиях, будут обижаться, рвать на себе рубашки и кричать про ущемления прав человека в России.

Но кто-то должен защищать российских производителей: именно для этого нужно российское государство. Даже самый коррумпированный и тупой чиновник годится на эту роль, если ему поставят такую задачу.

Но и здесь не все просто. Есть гипотеза, что достаточно защитить внутренний рынок, и рыночные отношения, спрос сами все сделают.

Е. Черных: – Это мы знаем по гайдаровским реформам.

М. Делягин: – Мне говорили в свое время директора по стратегическому развитию: «Спрос на автомобили «Волга» не зависит от цены и качества этого изделия. Он будет всегда». И где сейчас «Волга»? А эти люди продолжают успешные карьеры, они, если за ними не присматривать, угробят еще много заводов.

Слепое упование на рынок, который якобы все сделает за нас с вами – это путь в могилу.

В условиях незащищенности собственности и тотального злоупотребления монопольным положением, ослабляющих рыночные стимулы, в условиях системы образования, которая готовит иногда экзотов вместо управленцев – в этих условиях мало просто создать условия для развития предприятия.

Мало защитить рынок – нужно еще и принудить защищенные предприятия к технологическому прогрессу.

Конечно, есть цивилизованная форма подобного принуждения – система стандартов. Однако у нас настолько упала культура управления, что на многих деятелей намерения государства вводить новые, принуждающие к прогрессу стандарты, не влияют. Они думают, что дадут взятку, или уговорят, или спровоцируют рабочих на пугающие государство волнении, – и не мытьем, так катаньем отложат введение новых стандартов. И они правы: мы видим, что в ряде случаев так и происходит.