Преодоление

Только растерянная и раскрасневшаяся Снажа сидит на попе да спешно пытается поставить емкость обратно на попа. Но всё равно несколько кусков маринованного мяса вывалилось, и теперь уже когуяр, разбалованный подачками ото всех, решил, что это для него, и с грацией и достоинством устремился на кормёжку. Еле бедняга успел отскочить от метлы, которой его презлющая Франя хотела приголубить под горячую руку:

– Назад! Это не тебе! – потом подняла голову, увидела меня и разразилась претензиями в адрес командира: – Ну а ты чего стоишь?! Делай хоть что-нибудь! Иначе эта тварь нас с ума сведёт своими издевательствами! Ты её хоть увидел? Как она хоть выглядит?

Потому что по моему остекленевшему взгляду поняла, что увидел. Но я ничего лучшего не смог придумать, как тупо спросить:

– А какие они вообще бывают?

– Да никто даже приблизительно не знает. Таких же зрячих, как ты, на Дне испокон веков не было. Выдумывают разное: кто про змея толстенного с пастью тервеля рассказывает, кто говорит, что это люди, здесь погибшие когда-то, а кто утверждает, что лично нащупывал в пространстве невидимую клешню рака-переростка.

– Хм! А про такой вот мешок, на таких вот лапах никто не упоминал? – пришлось ладонями показывать размеры и высоту.

– Не-а! – теперь наша главная повариха смотрела на меня с восторгом: – Неужели и в самом деле рассмотрел?

– Не только рассмотрел, но и ударил по нему огромным «горчичником». Слышали, как он со скрипом противным убегал?

– Конечно, слышали! – заговорила и Снажа. – У меня от него прямо зубы свело! А убежал-то он куда?

– Туда! – и ткнул пальцем на стену, только сейчас поняв, что она наружная. Приблизился к ней, ощупал и тут же стал бормотать: – Толщина приличная, чуть ли не восемьдесят сантиметров… И наверняка внутри могут быть полости… Но и «Чмо» немаленьких размеров! Или оно может сжиматься?..

Обе женщины ловили каждое моё слово, присматриваясь, как я ощупываю стенку и пытаюсь просмотреть её в глубину. Они сразу уверовали, что раз командир взялся за это дело всерьёз, больше никаких пакостей в Пирамидке твориться не будет. От поднявшегося настроения даже расщедрились на кусок мяса для Хруста, и тот его неспешно, с этакой барской деликатностью прожевал и проглотил.

Но именно котяра мне напомнил своим присутствием, что он пыльный (а может, просто туманный?) мешок видит. А раз видит, то может и по запаху чувствовать. Ведь обоняние, иначе говоря, нюх у животных гораздо больше развит, чем у человека. Ну и дальше пошла вполне логическая цепочка:

«Смотря у какого человека! – вспомнил я о себе и о стоящих во мне до сих пор фильтрах на звуки и запахи. Я с ними в последнее время варьировал, подбирая для себя максимально оптимальные, и не понимал, откуда на меня подобная напасть свалилась. – Или всё-таки это меня Первый Щит наградил такими способностями? За какие такие, спрашивается, заслуги? Но раз уж они есть, то почему бы ими не попробовать воспользоваться?..»

Вот я и попробовал. Осторожно, не спеша. Потому что, если резко убирал все фильтры, то мог попросту в обморок свалиться от водопада рухнувших в моё сознание запахов. Ведь как-то ориентироваться в них, изолировать ненужные и прислушиваться только к одному, я ещё толком не научился. Поэтому первые пяток минут то сидел на корточках возле стены, то передвигался по всей кухне или принюхивался к лагуну. А во время оного действа попросил Франю скрупулёзно пересказать все случаи, когда им мешало или пугало это самое «Чмо». А пока женщина тараторила, продолжал поиски.

Из слов нашей главной поварихи получалось, что несуразности, происходившие с участием привидения, имели некоторую систему. Непонятное Чмо, как я его уже окончательно окрестил, тяготело к медным вещам, кислым и сырым (что весьма важно!) маринадам и к предметам домашнего обихода, которые делались из мухоморного дерева. Таких предметов, несмотря на вред древесины при сгорании, имелось предостаточно, потому что порода была самая мягкая, хорошо изгибаемая в сыром виде и потом невероятно прочная после усыхания. То есть приложение силы мешок о четырёх ногах прикладывал именно возле или на эти три категории предметов. Что уже можно было применять в разрабатываемых вариантах поиска.

Но пока я ориентировался в основном по своему обострившемуся обонянию.

И в конце концов выделил для себя некий специфический запах, который трудно было перепутать с остальными. Тем более что этот запах мне был знаком с раннего детства, начиная с которого я любил возиться с принесёнными отцом с завода детальками, а потом и паять их. Это был запах плавящейся канифоли. А ведь он не просто редкий, а практически неуместный в данном мире запах. Тем более на Дне. И уж точно в данной башне. Уж здесь паять было нечего, водопроводные трубы – и то керамические.