Премьера

А текущий репертуар поглощал как раз те два свободных вечера, что оставались от школы и вокзала. Правда, к весне Валентина Георгиевна все-таки приготовила ему двойника, но тут начались экзамены. Сдал их Виктор хорошо, не сомневался, что и вступительные в институт сдаст не хуже, а за успех на творческом конкурсе Валентина Георгиевна абсолютно ручалась.

И напрасно!

К тому времени актерский факультет просуществовал в институте уже год, и количество абитуриентов возросло в двадцать четыре раза. Учиться «на актера» ринулась добрая половина выпускников школ не только города, а и близлежащих областей, и творческий конкурс начал стремительно перерождаться в конкурс влиятельных пап и знакомых. Служители муз, не терпящие суеты, стали поспешно воздвигать плотину, чтобы приостановить этот бурный поток, но у них еще не было опыта возведения прочных гидросооружений, и плотину то и дело прорывало то в одном, то в другом месте. И пока служители пытались залатать то один, то другой проран, кто-то заполнил списки, и служители вкупе с абитуриентами лишь слегка помахали кулаками после драки.

Но двое оказались на редкость настырными и снова полезли в драку, правда уже не в толпу, а в инстанции. Один из них был деканом актерского факультета, присланным из Москвы и еще недостаточно ощутившим влияние местного климата, другой — безоглядно категоричная Валентина Георгиевна Озерова. Лишь к середине учебного года им удалось добиться, чтобы Владимирцева в институт приняли. Но — вольнослушателем.

Виктора это устраивало даже больше, чем если бы его приняли студентом. Он мог посещать только те лекции и занятия, которые нужны были ему, остальное постигал самостоятельно и гораздо быстрее, чем другие студенты. Во всяком случае, к началу четвертого курса он уже догнал Марину, институт они окончили вместе и сразу же поженились. Но при распределении он не получил назначения, пришлось вернуться к Валентине Георгиевне в народный театр и подыскивать работу, ибо на зарплату Марины, получившей место в труппе областного драмтеатра, прожить было трудно. Правда, к тому времени закончила школу старшая из его сестер и тоже помогала матери.

И теперь институтский диплом только мешал. С дипломом ни в такелажники, ни в дворники, ни в кочегары не брали, а предлагали должности, которые могли занять лишь люди с высшим образованием. Но должности эти оплачивались по слишком низким ставкам, а устраиваться по совместительству — значило оставить даже народный театр.

Но тут опять помогла Валентина Георгиевна. Когда стали формировать Верхнеозерский театр, она порекомендовала Виктора, и его приняли в труппу. Вскоре туда перевелась и Марина, им сразу дали комнату, хотя и в общей квартире, но все-таки свою. Казалось, все складывается хорошо. Но особенность этого театра заключалась в том, что он формировался из энтузиастов одного выпуска ГИТИСа, труппа давно сработалась, а Виктор и Марина оказались «варягами», их выпускали лишь в массовках и на второстепенных, зачастую бессловесных ролях. И сентенция о том, что маленьких ролей не бывает, слабо утешала.

И неизвестно, сколько бы все это продолжалось, если бы в труппе не появился Иван Сергеевич Порошин. Он-то и настоял, чтобы Виктору дали роль Незнамова, в которой и увидел его впервые Степан Александрович Заворонский. С тех пор прошло четыре года, и эти годы были для Виктора, может быть, самыми главными в жизни. Именно они определили его дальнейшую актерскую и человеческую судьбу.

Когда в театр пришел главным режиссером Светозаров, у Виктора и была-то всего одна эта крупная роль. Но вот Светозаров дал ему другую роль, третью, четвертую. И все разноплановые: то «трагического» любовника Дон Хуана из комедии Кальдерона «С любовью не шутят», то пожилого и степенного Родиона Николаевича в арбузовской «Старомодной комедии», то крупного ученого Ниточкина в спектакле по сценарию Габриловича «Твой современник».

Виктор жаловался Порошину:

— Но это же не мое амплуа, я не умею, я просто завалю роль!

— А ты постарайся не завалить. Неужели тебе не интересно попробовать себя и в такой роли?

Виктор не догадывался, что именно Порошин и посоветовал Светозарову основательно покатать Владимирцева почти во всех амплуа, чтобы выявить его потенциальные возможности, проверить их на зрителе. Как всегда, театр много гастролировал, и в местных газетах о нем часто писали. И не только газетчики, а и профессиональные критики стали отмечать самобытность и разносторонность таланта Владимирцева, умение быстро войти в образ. И тотчас в труппе у Виктора появились завистники. К сожалению, среди них оказались и талантливые актеры, которых Виктор не только уважал, а и многому учился у них. Он видел, как они играют в тех же ролях, и порой, искренне восхищаясь ими, не понимал, почему зрители предпочитают его, Владимирцева.