Премьер. Проект 2017 – миф или реальность?

Участников разгрома отечественной промышленности не волнует и то, что на долю топливно-энергетического комплекса приходится уже не 10, а 40 процентов от общего объема промышленного производства. Доля же машиностроения вот-вот уменьшится до 20 процентов, так как объем его производства в 1995 году снизится по сравнению с 90-м в пять раз. По структуре производства сейчас мы находимся в положении Кувейта на начальной стадии его развития – без всяких перспектив выйти на его нынешний уровень благополучия. Как ни в какой другой сфере, произошла быстрая «импортизация» внутреннего рынка. Отечественное производство товаров массового спроса гибнет на глазах. По расчетам специалистов, в 1995 году удельный вес импортных товаров народного потребления будет составлять 70–75 процентов. Примерно такое же положение складывается с отечественными и импортными продуктами питания.

Все это еще и еще раз подтверждает четко проводимую политику Запада, прежде всего США, в отношении России. И люди это чувствуют, даже не имея объективной информации от властей. В этой обстановке вполне естественно, что в российском обществе сформировались преобладающие негативные оценки целей США в отношении России. Социологический опрос показал, что более 40 процентов опрошенных считают: Штаты нацелены на корыстное использование российского сырья, примерно столько же – на ослабление нашего государства как великой державы и только около 7 процентов видят в усилиях Америки стремление построить у нас (!) и для нас (?) подлинно демократическое общество и содействовать его экономическому развитию.

Россия сейчас попала в разряд развивающихся стран, и поэтому ей нашими новыми «друзьями» уготована участь, о которой говорилось на конференции ООН по окружающей среде и развитию, прошедшей в июне 1992 года в Рио-де-Жанейро. Примерьте разработанную там концепцию «устойчивого развития мира» к России – и вы придете к единственно верному выводу: реформам, отбросившим ее из числа ведущих стран в развивающиеся, не может, не должно быть места на нашей земле. Они, реформы, неизбежны и необходимы, но только те, которые реально ведут к экономическому и социальному развитию, а не к упадку всего хозяйства страны, деградации народа и национальному унижению. Что же касается отношений с США и с Западом вообще, то мы можем согласиться иметь дело с ними только на равных и в политическом, и в экономическом отношениях.

На разграблении России наживаются не только страны «дальнего зарубежья», но и наши бывшие союзные республики, которые Союз десятилетиями, оказывается, «угнетал и разорял». И вот теперь, к примеру, Эстония за последние годы вдруг стала крупнейшим поставщиком цветных металлов на мировой рынок, не имея ни их месторождений, ни соответствующей металлургии. Что же касается «угнетения» и «разорения», то кому, как не мне, знать, какая огромная часть национального дохода страны, и в первую очередь создаваемого именно в России, «перекачивалась» ежегодно в другие союзные республики, без чего они и мечтать не могли бы об уровне развития, достигнутом за годы Советской власти!

Сейчас внутри России действуют не законы, а личные решения. По политическим, а может быть, и другим соображениям розданы внешнеэкономические льготы различным регионам и предприятиям. Казна недополучает сотни миллиардов, если не триллионов (инфляция ведь!) рублей дохода. Подчинение экономики политике вносит дезорганизацию и во внешнеэкономическую деятельность, порождает мафиозно-криминальные структуры у нас и недоверие иностранных партнеров к нам.

Лицензии и квоты, запреты и ограничения традиционно использовались Западом, особенно США, в качестве рычагов давления для решения, в конечном счете, политических задач. После ввода в 1979 году наших войск в Афганистан как из рога изобилия посыпались эмбарго. В частности, по инициативе Президента США Д. Картера оно было установлено на поставку газоперекачивающих агрегатов для строящихся газопроводов. Несколько заводов, в том числе Невский машиностроительный, в очень короткие сроки освоили их производство. И снова я спрашиваю себя: неужели нам надо иметь какие-то катаклизмы, чтобы быстро и эффективно справляться со своими проблемами? Или это все-таки были преимущества нашей плановой системы? А может быть, это, как я уже говорил, просто наша национальная черта – объединяться, забывать о распрях и всем дружно биться с недугом, бороться с бедой? Надо полагать, все есть в этом феномене.

Говоря о внешнеэкономической деятельности, хотелось бы остановиться на таком специфическом вопросе, как торговля оружием. До 1989–1990 годов экспорт вооружения имел сугубо секретный характер, и только в последние годы эту проблему стали обсуждать на каждом углу, прежде всего – информационном.