Премьер. Проект 2017 – миф или реальность?

В 1986–1987 годах была закончена структурная перестройка управления народным хозяйством под экономическую модель, которая существовала в то время, и с учетом будущих экономических преобразований. Но уже в 90-м вся эта модернизация управления потребовала дальнейшего развития для рынка, в который мы входили. Нужны были новые изменения. Одни, радикальные рыночники, считали, что для рынка и самая «облегченная» централизация — помеха. Они кричали: «Долой Центр!» Другие, умеренные, к ним я и себя относил, были убеждены, что этот переход должен быть здравым, постепенным, напоминающим известные из физики сообщающиеся сосуды. Рождаются новые структуры — отмирают старые. Совершенно ясно, что быстрое, беспредельное разрушение механизма управления — прямой путь к экономическому хаосу.

Но тогда, в середине 80-х, мне многое казалось радужным, поскольку многое и получалось. Удачно, на мой взгляд, была перестроена работа Совета Министров. Подтянулись министерства и республики. Сами ведомства подтянулись. На посты зампредов пришли люди, которым я искренне верил, и, думаю, они мне тоже верили. Один только пример. На место ушедшего на пенсию Л.В. Смирнова, зама по ВПК, я пригласил работавшего в Госплане Ю.Д. Маслюкова. Он, кстати, в Госплане тоже эти вопросы вел. И постепенно военно-промышленный комплекс начал выходить из-под жесткого влияния ЦК, а Комиссия по ВПК стала на деле подразделением Совета Министров. Надо отдать должное и Л.Н. Зайкову, который, заменив на этом посту Г.В. Романова, нашел деловой контакт с этой Комиссией.

Я старался искать работников творческих, инициативных, деловых, порядочных, прогрессивно мыслящих сам, больше надеясь на собственные впечатления и на мнение тех людей, кого я хорошо знал, ценил и уважал. Мне хотелось сбить в Совмине свою собственную команду, хотя, конечно, ритуал утверждения ее членов Политбюро или Секретариатом ЦК никто не отменял. Но зато никто в ЦК мне, как правило, и не препятствовал.

Надо сказать, что, несмотря на прежнее, десятилетиями скроенное, подчиненное положение Совета Министров, нам быстро удалось завоевать относительную самостоятельность. Относительную — ибо решение серьезных вопросов экономики без Политбюро не обходилось по-прежнему. И все же авторитет Совета Министров стал заметно расти как внутри всей тогдашней системы управления страной, так и в самом обществе.

Здесь сказались разные обстоятельства, и я назову только некоторые, наиболее личностные, что ли. Во-первых, не стану из ложной скромности умалять собственную в том заслугу. Все-таки, предлагая мне новый пост, Горбачев отлично понимал, что у него не будет бессловесно-послушного главы Правительства. Во-вторых, за последние годы в отраслевые отделы ЦК пришло немало свежих людей, которые — несмотря на все ту же «отраслевую болезнь» — с интересом и уважением относились к работе возглавляемого мной Экономического отдела. Полагаю, эти интерес и уважение были естественно перенесены и на мою деятельность в Совете Министров. В-третьих, моих новых заместителей было уже не так просто, как прежде, заставить воспринимать безропотно любые указания со Старой площади. Это происходило из-за постепенно менявшейся общественной атмосферы. Былые замы, повторюсь, не владели самостоятельным делом, разменивались на текущие задания, вот и боялись любого кивка из ЦК. А новым бегать туда с каждым вопросом было некогда, они по горло заняты были. Да и руководители отраслей, предприятий, объединений довольно быстро сообразили, что стало меняться положение, и уже не направлялись прямиком на Старую площадь, обходя стороной дом в Кремле. Этот дом постепенно становился хозяином в экономике. Конечно, до той степени, какая была достижима в те годы.

Приобретение самостоятельности Правительства не просто давалось. Сильны были десятилетние традиции и во взаимоотношениях внутри него, и в психологии руководителей, особенно министров. О ВПК я только что рассказал. В дальнейшем подобное произошло и с Агропромом, который возглавил Всеволод Серафимович Мураховский, и с внешнеэкономическим направлением, во главе которого стал Владимир Михайлович Каменцев. Не просто складывались отношения с министром внутренних дел В.В. Бакатиным: он больше оглядывался на Старую площадь и в Правительстве стоял особняком.