Preludio forte

- Вака! Ты оглох? - поинтересовался тот же голос, и только теперь до Кириса дошло, что принадлежит он тому самому механику. Седоусый дядька в синем комбинезоне техника верхней половиной туловища торчал из-под кара, а рукой махал, показывая направление. - Вон там!

- А, да-да, сейчас... - Кирис отставил совок с вертикальной ручкой, в который шваброй заметал небольшую горку пыли и мусора, и направился к скамье с разложенными инструментами. Озадаченно осмотрев ее из конца в конец, он повернулся и крикнул: - А здесь нет такого!

- Да как нет? - раздраженно переспросил механик. - Ключ на три! Цифра возле головки написана, большая. Где-то слева.

- Я не слепой! - огрызнулся Кирис. - На три с четвертью есть, на три с половиной - тоже. И на два с половиной. На три нет.

- Карраха! - досадливо сплюнул механик. Он отложил большой разводной ключ, который держал в руке, и принялся с трудом выкарабкиваться из-под кара. Кирис внимательно осмотрел скамью еще раз, заглянул под нее. Ну нет, точно.

- Ну-ка, отойди, - ворчливо сказал дядька. - Молодежь пошла слепая, хуже чем я. Э-э... ххаш, действительно, нет. Куда же я его...

Он замолчал, хлопая себя по бокам.

- Да вот же он, скотина... - пробурчал он, выуживая искомый ключ из левого набедренного кармана комбинезона. - Ох, старость не радость. Ну-ка, вака, пойдем, поможешь. Тяжко мне одному.

Вслед за ним Кирис подошел к электрокару. Тот стоял на домкрате, левое переднее колесо валялось в стороне, открывая грязную нишу под крылом.

- Значит, нужно добраться до движка с левой стороны, - механик ткнул пальцем. - Не знаю, какой кретин проектировал машину, только сначала нужно снять крыло. А крыло фиксируется помимо прочего двумя болтами здесь и здесь. Гайка изнутри, головка снаружи, в одиночку до обеих дотянуться можно, но сложно. Так что поможешь.

Он приложил гаечный ключ к головке болта.

- Держи, - приказал он. - Законтри как следует, чтобы не проскальзывало и не проворачивалось.

Пачкаясь в жирной липкой грязи, Кирис перехватил ключ поудобнее, и механик, кряхтя, полез обратно под машину. Соединенными усилиями они скрутили оба злопакостных болта, потом так же на пару сняли крыло, обнажив боковую поверхность двигателя, в которой механик тут же принялся копаться отвертками. Отойдя на пару шагов, Кирис завороженно наблюдал за его уверенными движениями. Впрочем, почти сразу тот обернулся и довольно недружелюбно спросил:

- Ну, что уставился? Все, спасибо за помощь. Занимайся своим делом.

- Ты как всегда дружелюбен, Грато, - заметила неслышно появившаяся из-за самолета Мария. - Паренек тебе помог, а ты его в шею?

- Уж какой есть, - сердито сплюнул дядька. - Ты-то чего явилась?

- На тебя, широкоротого, посмотреть! - парировала лейтенант. - У меня в роте все по струнке выстроены, даже поцапаться не с кем как следует. Посоревнуемся, у кого язык длиннее?

Кирис на всякий случай отступил назад.

За пять дней, что он провел на авиабазе, он успел более-менее обвыкнуться. Окружающее больше не вызывало у него перманентное отпадение челюсти. Солдаты, тренирующиеся на полосах препятствий, вертолеты и самолеты, стоящие в ангарах и вдоль ВПП, патрульные субмарины у пирсов, закрытые для него, но хорошо видные сквозь сетчатую ограду - все по-прежнему оставалось новым и интересным, но первый шок уже прошел. Жил он в казармах, где для вольнонаемного гражданского персонала отвели несколько комнат. В своей он обитал один: большинство предпочитало ежедневно ездить домой в город на служебных автобусах. В свободное время Кирис нехотя читал учебники, вместе с письмом от отца доставленные из дома отчужденно держащейся теткой в строгом деловом костюме. Сопровождающий солдат косился на нее со странной смесью напряженности и интереса.

Настроение у него держалось средней паршивости. С одной стороны, перемена обстановки, а тем более неплохо оплачиваемая работа вызвали новый прилив интереса к жизни. С другой - он заперт здесь надолго, непонятно насколько, о чем его сразу предупредили в канцелярии: для выхода за пределы базы требовалось разрешение, которого ему не дали. Тюрьма, пусть даже большая, комфортабельная и интересная, все равно оставалась тюрьмой.

Но жалеть себя и хмуриться времени, в общем, не оставалось. Лейтенант Мария Каллавиро, похоже, решила принять на себя полную ответственность за его будущее. На второй день сразу после завтрака за ним явился здоровый сержант-спецназовец из первой роты и, проигнорировав возмущение начальника бригады уборщиков, ухватил Кириса за плечо и потащил за собой. Следующие пару часов Кирис провел на физических тренировках вместе с бойцами. Высунув на плечо язык, он бегал за ними вокруг взлетной полосы, корячился под колючей проволокой, перелезал через стенки и карабкался по канатам. Странно: вроде бы мышцы у него уставали и не так сильно, но вот сердце колотилось как горошина в погремушке, а в глазах темнело от недостатка воздуха.