Прелюдия любви

— Ни в коем случае! Просто я честно предупреждаю вас о перспективах нашей семейной жизни, — произнес Адам с подчеркнутой нежностью, — а выражение «Боже мой» мне просто неприятно. Хотелось бы слышать его пореже.

— Боже мой! — с вызовом воскликнула Кейт. — Да это же мое любимое присловье!

— Гм… Тем не менее, вам придется отказаться от удовольствия употреблять его. — Голос Адама продолжал звучать довольно мягко, но глаза потемнели. — Милочка, советую не упорствовать. Я очень терпимо отношусь к любым манерам поведения — особенно, если это касается людей, исповедующих учение Кальвина, — поэтому вы можете свободно верховодить в узком кругу единомышленников. Но, да будет вам известно с самого начала, есть три вещи, которые ненавистны для меня. Одной из них является брань, второй — ложь, а третьей — желание иметь и высказывать собственное мнение, а тем более делать его достоянием толпы. Если я чисто случайно причиню вам неприятность, которая сильно огорчит вас, — в чем сильно сомневаюсь, — то постараюсь найти в себе силы и мужество поступиться своими принципами. Прошу лишь об одном, не доводите меня до белого каления. Надеюсь, вы улавливаете смысл сказанного мной?

— Да, — дерзко бросила Мэри и сверкнула глазами, раздувая тем самым скандал еще больше. Она почувствовала, что терпит поражение в этой словесной баталии, так как никак не могла разозлить Дугласа.

Внутренний голос посоветовал ей немного успокоиться, но Кейт уже не смогла остановить себя. Когда она заговорила вновь, в речи прорезались резкие и неприятные нотки.

— Сэр Адам, я очень хорошо понимаю вас, но не могу дать никаких обещаний и не стану заверять, что выполню ваши требования. Если у меня появляется какая-то мысль, она тут же вырывается на волю. Но меня больше всего тревожит ваше пристрастие к этим жалким кальвинистам. Здесь, в горах, мы придерживаемся наших собственных законов и заветов — ведь они существуют на протяжении веков… — Мэри замолкла, переводя дыхание. Дуглас плотно сжал губы и ничего не сказал. Его безмолвие словно подстегнуло Кейт. Она бросила на него негодующий взгляд и сердито продолжила:

— Минуту назад вы доставили мне массу неприятностей и ни слова не произнесли в свою защиту. Так вот, я обещаю вам именем Христа, его распятием на кресте, ранами, нанесенными ему, — вообще всем тем, что нравится мне и не нравится вам, — я никогда не стану вашей рабой. Поскольку не в моих силах пренебрегать приказами отца, у меня нет другого выбора, как выйти за вас замуж. Но я готова пройти через этот кромешный ад и быть проклятой, прежде чем позволю вам превратиться в моего личного тирана. Причем это не зависит от того, проявляется ли ваш гнет сейчас или мне предстоит испытать его в будущем, то есть в течение всей последующей совместной с вами жизни.

— Да поймите же вы, несносная девчонка, я совсем не планировал подчинить вас, — с ухмылкой заявил Дуглас, — но мне действительно придется приказывать вам. У вас просто не будет другого выхода, кроме повиновения. Я хочу, чтобы вы запомнили это сразу, раз и навсегда, до того, как повзрослеете.

Резко повернувшись, Адам шагнул к ее лошади, молча собрал поводья и привязал их к седельной луке. Прежде чем Кейт успела сообразить, в чем дело, он сильно шлепнул животное по спине. Скакун, напуганный столь непривычным обращением, рванул с места и понесся сломя голову. Шокированная и онемевшая от ужаса Мэри смогла лишь проводить глазами свою лошадку, которая прямиком отправилась в конюшню Макферсонов.

— Что вы сделали? — Она поспешно подошла к Дугласу. — Значит, рассчитываете, чтобы я заняла место позади вас?

В одно мгновение он оказался в седле.

— Вы нуждаетесь в хорошем уроке, — спокойно произнес Адам, возвышаясь над ней. — Причем хотите, чтобы он прошел как можно безболезненней. Ладно, будь по-вашему. Тем более, вы соблазняете меня прибегнуть к неординарным мерам. Надеюсь, возвращение домой поможет вам обдумать и проанализировать свои недостатки как в поведении, так и в манерах.

— Пешком? — Кейт вскинула голову и в упор посмотрела на Дугласа. — Но вы же не можете поступить таким образом… Отсюда почти пять миль!

— Гм, гм… Ваш отец сказал, что вам просто необходима небольшая физическая разминка. Эта прогулка окажется намного полезнее, чем длительное пребывание в седле, которое, к тому же, приносит болезненные ощущения в задней части тела. Кстати, вы вполне заслужили этот переход. А вреда от него никакого, кроме чувства усталости в ваших прекрасных ножках. Ну, чтобы уж совсем не добивать вас… Даю вам полтора часа, прежде чем догоню…

По глазам Кейт можно было заметить, как она лихорадочно пытается найти выход из создавшегося положения, но Дуглас постарался не обращать внимания на эти знаки явной растерянности. Он легко пришпорил своего жеребца и холодно бросил:

— Хотелось бы посоветовать вам не впутывать меня в подобные неприятности, Мэри Кейт, если, конечно, вы правильно все понимаете.

Она прикусила губу, стараясь сдержать нарастающую ярость.