Прелюдия к счастью

— Логика проста. Он стремился избежать ненужных разговоров, пересудов. Если бы я ушла сразу, то это выглядело бы демонстративно, а так мы сохранили видимость дружеских отношений. Да и дядя Джордан тоже попросил меня не осложнять жизнь Кэрри.

— Похоже, вы угодили им всем. — Росс развел руками. — Продолжайте.

— А что продолжать? — Эшли опустила голову. — Вот и весь рассказ. Все довольны.

— Да-а.

Некоторое время Росс молчал, задумчиво глядя на погрустневшую молодую женщину, преданную самими близкими людьми, но так и не впустившую зло в свою душу. Росс Макдермот повидал всякое и знал, как легко ломаются люди, когда на них обрушивается настоящая беда, как быстро они озлобляются, уходят в себя, сдаются и начинают скользить вниз, обвиняя мир во всех своих неудачах. Эшли Тейлор, похоже, слеплена из другого теста. Она не собиралась жаловаться и опускать руки, но жизнь не всегда милостива к упорным, честным и благородным. Росс мог привести десятки примеров, доказывающих жестокость и равнодушие мира. Ты можешь быть умным и сильным, искренним и справедливым, отзывчивым и добрым, но так и не вскарабкаешься по ледяной горке, если в нужный момент тебя не поддержит или не подтолкнет чья-то рука.

— Вы удивительная женщина.

Эшли пожала плечами.

— Ни Мелвин, ни Джордан, ни Кэрри не сделали мне ничего плохого. То, что мой жених предпочел другую, вовсе не делает его злодеем.

Джордан всегда помогал мне, и без него я не смогла бы учиться в колледже. — Эшли допила бренди. — Просто мне не повезло. Как всегда.

— А Кэрри? Неужели вы на нее не в обиде?

— За что?

— Кузина украла у вас жениха.

— Вы так говорите, как будто она сделала это намеренно.

— А разве нет? — Не дождавшись ответа, Росс кивнул. — Понятно. Вы не пытались бороться за него?

— Нет. — Гордость никогда бы не позволила ей это после сцены, свидетелем которой она стала.

— Значит, вы просто отпустили его. Впрочем, есть мужчины, за которых не стоит бороться.

Мелвин из их числа. О таких жалеть не стоит.

— Как вы можете так о нем говорить!

— Но это правда.

Эшли заметила, что, подливая ей бренди, Росс почти не пьет сам. Перехватив ее взгляд, он поспешил объяснить:

— Видите ли, завтра я улетаю в Европу. Так что утром мне еще предстоит бросок в Вашингтон.

— Я тоже собиралась съездить в Европу. Всегда мечтала побывать в Италии.

Голос предательски дрогнул, и Эшли замерла, отчаянно стараясь не моргнуть, но одна слезинка все же выползла из-под ресниц и, медленно скатившись по щеке, упала на тыльную сторону лежавшей на колене ладони.

В следующий момент Росс Макдермот приподнялся, осторожно взял ее руку и поднес к губам.

Жест получился настолько интимным и одновременно естественным, что ошеломленная Эшли мгновенно обратилась в камень.

Она не знала, сколько времени продолжалось это странное оцепенение, как долго ее взгляд оставался прикованным к его строгому, бесстрастному лицу, но все закончилось, когда где-то в глубине дома хлопнула дверь.

Эшли быстро выдернула свою руку и отвернулась.

Росс поднялся и взглянул на часы.

— По-моему, нам пора уходить.

Эшли тоже встала и с удивлением обнаружила, что пол вдруг начал уходить из-под ног.

— Я… — Ей пришлось снова опуститься в кресло. — Вам надо остаться. Джордан огорчится, если вы уйдете.

Росс усмехнулся.

— Сомневаюсь. Я отвезу вас домой.

— Мне не нужны провожатые.

— Может быть, вам лучше остаться здесь?

— Только не здесь! Я хочу домой. — Эшли повторила попытку подняться, но была вынуждена ухватиться за Росса. — Черт, да идите же! Мне…

— Хватит упрямиться, — резко сказал он. — Мы выйдем отсюда вместе, и я отвезу вас домой. Будете сопротивляться — применю силу.

Усталость, напряжение, отчаяние и выпитое на пустой желудок бренди сомкнули ряды и совместно обрушились на Эшли. Лампочки в голове гасли одна за другой, и Эшли смутно понимала, что скоро окажется в полной темноте.

Коридор. Она не помнила, как они вышли из библиотеки.

Ступеньки. Какие они узкие и высокие. Как только здесь люди ходят.

Двор. Машина.

Темнота все же настигла ее.

Глава 2

— Где ваш ключ?

— В сумочке.

— Какой этаж?

— Третий.

Странно, но она сама набрала код на панели возле входной двери и почти самостоятельно дошла до лифта.

— Спасибо, дальше я сама.

Росс лишь покачал головой, а у Эшли уже не было сил спорить.

Лифт не работал, и они поднялись по лестнице. В тепле Эшли снова овладела сонливость: к ногам как будто подвесили мешки с песком, веки налились свинцом, мысли терялись в заполнившем голову тумане.

Эшли смутно сознавала, что кто-то поднимает ее на руки и вносит в квартиру. Потом ее положили на кровать.

— Не уходи, — пробормотала она.

Сознание возвращалось медленно, как будто после долгого летаргического сна. Открыв глаза, Эшли обнаружила, что лежит в своей постели, но как она туда попала и что случилось накануне — на эти вопросы память не давала никакого ответа. В голове кружились разрозненные мысли, неясные образы, отдельные, совершенно не связанные между собой обрывки разговоров. Вот Мелвин и Кэрри перед алтарем. Вот священник, объявляющий их мужем и женой. Вот… «Мне говорили, что женщины всегда плачут на свадьбах»…