Прелесть

Скотт шагнул через порог угольно-черной камеры, опустился в кресло с откидывающейся спинкой и положил руки на пульт управления. Я втиснулся рядом и закрыл люк. Непроглядная тьма поглотила нас. Мы оба надели шлемы. Всесокрушающая энергия наполнила нас, запульсировала в наших телах, словно пытаясь разорвать их на куски.

Мой друг слепо вытянул руку. Я нащупал ее в темноте. Наши ладони сжались в крепком рукопожатии людей, отправляющихся навстречу неведомому.

Усилием воли я заставил себя сосредоточиться на лаборатории, напряженно вспоминая каждую деталь ее обстановки. Потом Скотт, должно быть, передвинул рычаг и запустил машину на полную мощность. Боль пронзила мое тело, потом возникло головокружение… А потом я позабыл о своем теле. Лаборатория была ближе. Она грозила меня захлестнуть, как волна. Я тонул, быстро приближаясь к ней, падая в нее. Я превратился в чистую мысль, несущуюся в заданном направлении… И мне было очень худо.

Мое падение прекратилось внезапно, толчка от столкновения с землей не было.

Я стоял в лаборатории. Пол под моими ногами был холодным — я ощущал это.

Я огляделся и увидел Скотта Марстона. Мой друг был абсолютно гол. Разумеется, мы оба прибыли обнаженными — темпоральный генератор не мог перенести одежду вместе с нами.

— Мы живы, — констатировал Скотт.

— И без единой царапины, — добавил я.

Мы переглянулись и серьезно пожали друг другу руки. Это был наш новый триумф, и рукопожатие с успехом заменило взаимные поздравления.

Потом мы стали разглядывать помещение, в котором очутились. Это было весьма колоритное место. Разноцветные жидкости застыли в блестящих сосудах. Мебель тонкой работы, сделанная из полированного переливчатого дерева, невозможно было отнести ни к одному из известных человеку стилей. В окна струился яркий и чистый дневной свет. Большие шары, свисающие с потолка, дополняли освещение, заливая лабораторию мягким сиянием.

Сквозь один из арочных проемов в комнату вплыл конус света — сливочно-белого, с ускользающим розоватым отливом. Мы со Скоттом во все глаза уставились на это диво. На первый взгляд это был свет, но в то же время… Конус был непрозрачным, и хотя казалось, что он сияет неимоверно ярко, глазам не было больно смотреть на него.

Перевернутый вниз вершиной конус футов десяти высотой быстро приближался к нам. Его продвижение было абсолютно бесшумным. Ни малейшего подобия звука не нарушало тишину. Конус остановился в нескольких шагах перед нами, и у меня родилось ощущение, что он внимательно рассматривает нас.

— Кто вы?

Голос заполнил всю комнату, но, кроме меня и Скотта, в лаборатории не было ни единого человека, а мы оба молчали. Мы ошарашенно уставились друг на друга, потом перевели взгляды на конус света, застывший перед нами.

— Говорю я, — произнес конус, и мы со Скоттом внезапно уверились, что слова исходят именно из этого пятна света.

— Я не говорю, — продолжал наш собеседник. — Неверное выражение. Я думаю. Вы слышите мои мысли. А я столь же хорошо слышу ваши.

— Телепатия, — предположил я.

— Вы употребили странный термин, — откликнулся конус. — Однако образ, который возник в вашем мозгу при его произнесении, говорит о том, что вы плохо представляете себе принцип.

Я прочел в ваших мыслях, что вы прибыли с планеты, которую называете Землей. Я знаю, где находится Земля. Я понимаю, что вы смущены и озадачены моим появлением, моими способностями и тем, как мало сходства между мной и всем, с чем вам приходилось сталкиваться. Не бойтесь. Я рад вашему появлению. Я понимаю, вы много и усердно трудились, чтобы попасть сюда. Здесь с вами не случится ничего дурного.

— Я — Скотт Марстон, — представился мой друг. — А это — Питер Сэндс.

Мысли светового конуса окутали нас. В них был легкий привкус упрека, оттенок сожаления о том, что мы проявили такую непозволительную самовлюбленность.

— Здесь нет имен. Наша индивидуальность говорит сама за себя. Однако, поскольку ваш склад ума требует идентификатора в виде имени, можете мысленно называть меня Создателем. А теперь мне бы хотелось, чтобы вы познакомились еще кое с кем.

Конус издал звон — очень странный звон, в котором, казалось, прозвучало столь же странное имя. Раздался топоток ног, и из смежного помещения в лабораторию вбежали три звероподобных создания. Два из них выглядели одинаково: бочкообразные туловища, короткие и толстенькие ноги с круглыми подушечками вместо ступней, которые отделялись от пола с чмокающим звуком. Рук у этих существ не было, но на выпуклой груди каждого росло щупальце наподобие слоновьего хобота, однако снабженное пучком меньших щупальцев-усиков на конце. Природа не позаботилась снабдить этих созданий шеями, и головы их росли прямо на покатых плечах. Над макушками покачивались плюмажи перьев веселенькой расцветки.