Прекрасный зверь

— Да. Как раз направляюсь к выходу. Обычные аэропорты — это полный отстой, и я боюсь лететь коммерческим рейсом. Но лучше так, чем сидеть на месте следующие тридцать шесть часов, ожидая, пока твоя жена примет решение. Ты мой брат, Раф, и я больше не беззащитный ребенок. Я не собираюсь оставаться в стороне, позволяя тебе снова одному разбираться с этим ублюдком. Что происходит? Мне пришлось позвонить Онофредо, потому что я не мог до тебя дозвониться. Зачем ты собираешь небольшой отряд в поместье, а остальных наших людей отправляешь в Мессину?

— Калоджеро решил, что вместо встречи со мной лицом к лицу лучше отправить свои силы для атаки на мой нефтеперерабатывающий завод. Мне сообщили, что он планирует представить это как несчастный случай на производстве. Мы устроили засаду на заправке к западу от Мессины, которая все еще строится, и ждем, чтобы их перехватить.

— Черт возьми. Как ты узнал об их планах?

— Назарио Бьяджи позвонил сегодня утром. Его отцу, похоже, не терпится занять пост дона, раз он проболтался об этом. — Я взвожу винтовку. — Как поживает моя маленькая оса?

— Счастлива видеть свою семью. Они ждали ее на аэродроме. Похоже, они очень дружны. Что ты будешь делать, если она решит остаться с тобой, но станет настаивать на жизни в Штатах? Я знаю, что ты никогда не согласишься на это.

— Ради нее — соглашусь. Если она решит вернуться ко мне и не сможет выдержать разлуку с семьей, я перевезу нас в чертов Чикаго, если потребуется.

— Но… ты полжизни боролся за то, чтобы иметь возможность вернуться сюда. Ты любишь Сицилию.

— Люблю. Но ее я люблю больше.

— Черт, Раф. Ты совсем пропал из-за этой женщины.

— Да. Мне нужно идти. По моим данным, парни Калоджеро уже близко.

— Опять Бьяджи?

— Это информация от бабушек. — Отключаю связь и занимаю позицию за углом здания.

Ровно через четыре минуты из-за поворота появляются черные машины, быстро направляясь к нефтеперерабатывающему заводу.

— Подожди, — говорю человеку, сидящему справа от меня. Он управляет дистанционным заграждением шипов, которые мы установили поперек дороги.

Машины приближаются. Их шесть. Черт. Я ожидал три или четыре. Когда передняя машина оказывается в тридцати ярдах от заправки, я трогаю своего человека за плечо.

— Сейчас.

Стальные шипы, наполовину скрытые под грязью, мгновенно поднимаются. Спустя мгновение раздается четкий хлопок и шипение проколотых шин. Машина начинает вилять в стороны. Водитель пытается удержать управление, но не успевает. Следующие две машины сталкиваются с той же участью. Вторая, ехавшая слишком близко к первой, врезается в нее, и обе машины съезжают с дороги. Третий автомобиль, преодолев шипованную полосу, проезжает еще немного, прежде чем оказывается в неглубоком кювете.

— Сначала шины, потом водители! — кричу в микрофон. — Не пропустите ни одну машину.

Вдруг раздаются выстрелы.

Пули свистят над головой, когда два моих снайпера на крыше бензоколонки начинают отстреливать головорезов Калоджеро, выходящих из машин. Вскоре к этому шуму присоединяется грохот пистолетов — это наши цели открывают ответный огонь. Из-за поднявшейся пыли становится все труднее видеть и целиться. Мне удается попасть в одного из нападающих, бегущего в мою сторону, но я вынужден отступить, когда несколько пуль пробивают стену рядом с моей головой. По моим оценкам, в машинах было не меньше двадцати человек, но убитых и раненых на земле меньше половины. Остальные укрылись за открытыми дверцами машин и стреляют в моих ребят. Похоже, машины, бронированные.

Я мчусь к машине, которая съехала в кювет. Благодаря рельефу местности понимаю, что снайперы не смогут меня заметить. Водительская дверь открыта, а окровавленная голова мужчины лежит на руле. Два других человека прижались к борту автомобиля и стреляют в моих людей, которые все еще укрываются в недостроенном здании заправки. Я обхожу разбитую машину сзади и открываю огонь по ним, расходуя весь магазин.

Вдруг раздается рев двигателя. Я поднимаю взгляд и вижу машины конвоя, которые смогли остановиться более-менее целыми — если не считать спущенных шин — сразу после пересечения полосы стальных шипов. Человек Калоджеро сидит за рулем и, несмотря на спущенные шины и поврежденные диски, маневрирует между другими автомобилями и мертвыми телами, пытаясь выбраться.

У меня закончились патроны в винтовке, и я бросаю её, доставая пистолет. Первые несколько выстрелов либо рикошетят от лобового стекла, либо едва его касаются. Я продолжаю стрелять, целясь в голову водителя, в то время как машина медленно приближается ко мне. Наконец, на чертовом пуленепробиваемом стекле образуется паутина, но оно всё ещё почти целое. Моя последняя пуля, в конце концов, пробивает его, разрывая волокна, но не попадает в водителя.

Машина почти преодолела преграду из тел. В любой момент этот ублюдок вырвется на открытую дорогу. Чёрт! Я бегу к машине, не отрывая взгляда от мудака, пробивающего себе путь.