Прекрасный возраст, чтобы умереть

– Знаешь, если весной и соберемся нашей компанией на пикник, то давайте уже поедем в какое-нибудь другое место.

– Неужели?! Конечно! Да никто из наших уже никогда в жизни не поедет на это озеро.

– Мы вот дачу к весне достроим, она прямо на берегу Волги, и будем там проводить все выходные, думаю, вам всем там понравится. Да там просто не может не понравиться! Волга, лес, тишина… Дача трехэтажная, все поместимся. А какой там подвал, какие стеллажи, забью их консервами…

– Может, и поместились бы, – перебила ее с усмешкой Оля, – да не уверена, что Саша будет в восторге от твоей идеи. Ему же, кроме тебя, никто не нужен. Он все-таки мужчина в годах, ему необходимы тишина и покой.

– Брось, Оль, ты прекрасно знаешь, что он чувствует себя да и выглядит намного моложе своих лет, он бодрый, веселый и всегда окружен молодежью. Я уже говорила с ним, ну, про шашлыки, дачу и все такое, про вас, и он сказал, что будет только рад, если в нашем большом доме будут гости. И вообще он очень легкий на подъем, компанейский и в принципе душка, ты же знаешь!

– Ну, ладно, уговорила, – улыбнулась Оля, – давайте уже поскорее достраивайте свою дачу.

– Ну, что, успокоилась немного? Я имею в виду твои ночные страхи, кошмары…

– Да вроде того. Но, знаешь, мне все равно не верится, что это тот мужик, ну, муж, убил ее… Я вот отлично помню его лицо, глаза… Мне кажется, так сыграть просто невозможно. Но, с другой стороны, кроме него и нас, на берегу никого не было… Ужасная история!

4. Декабрь 2013 г.

Делом Валенштайма занялись незамедлительно. Лиза поручила Глафире собрать как можно больше информации об убитой скульпторше, сама же направила все свои усилия, чтобы получить разрешение на свидание с заключенным Альбертом Гинером, гражданским мужем погибшей Валентины Соляных.

– С кого начнешь? – спросила Лиза перед тем, как они обе рано утром покинули приемную. – С кого или с чего? План в голове есть?

– План есть. Тем более кое-что мне уже удалось о ней выяснить, я перед сном побродила в Интернете, – сказала Глаша, допивая кофе. – Сразу скажу – информации маловато, в основном фотографии ее работ, репортажи с выставок. Когда вбиваешь ее имя на английском, сразу же появляется материал о ее работах в Дрездене, Морицбурге, ее короткие, но очень умные интервью, которые она давала, живя в Германии. Ну и, конечно, ее фото. Знаешь, она была совсем юной и очень красивой девушкой. Белая кожа, натуральные рыжие волосы, карие глаза. Очень солнечный и добрый человек, эта Валентина Соляных.

– Прямо не терпится поговорить с этим Гинером. И где был этот Валенштайм раньше, может, мы бы помогли Гинеру избежать тюрьмы. Ее мог утопить кто-то другой, находящийся там же, на берегу озера. Я звонила Сереже Мирошкину, он слышал об этом деле, да и вообще многие считали, что слишком уж быстро все было сделано-сшито-перешито и закрыто. Все говорят о том, что там же, рядом с местом, где отыхали Гинер с Валентиной, развлекалась пьяная компания, но следователю почему-то и в голову не пришло заняться возможной причастностью кого-то из этих людей к убийству. Выбили показания из находящегося в подавленном состоянии Гинера и на этом успокоились. Посадили.

– Вот-вот. Думаю, что и тебе первое, что пришло в голову в связи с этим делом, это место преступления. Да если бы этот Гинер запланировал убийство, то уж постарался бы, во всяком случае, чтобы вокруг не было свидетелей.

– Ладно, Глаша, всякое бывает. Вот встречусь с этим Гинером, поговорю с ним, попытаюсь понять, что он за человек, тогда уже и будем размышлять на тему: он или не он. А ты постарайся собрать как можно больше сведений о самой Валентине. Сама знаешь, как действовать.

– Ты спрашивала меня, есть ли у меня план? Так вот. Собираюсь наведаться в ее мастерскую. Потом поговорю с соседями, встречусь с ее сестрой, найду друзей…

– Сестра – это не менее интересно, чем Гинер, – заметила Лиза, повязывая вокруг шеи красный шарф. На ней была короткая меховая куртка и длинная красная в черную клетку шерстяная юбка. – Гинер не был ее официальным мужем, он был, говоря дубовым языком, ее сожителем, а потому ничего не выигрывал от ее смерти, в материальном плане. А вот сестра… Короче, действуй, Глашенька. Поехали.

Они вышли на заснеженное крыльцо, Глафира тщательно заперла двери их адвокатской конторы, Лиза направилась к своему любимому «Крайслеру», которого называла не иначе как «Хидклиф», Глафира села в скромный «Фольксваген».

Конечно, размышляла Глафира, встреча с Гинером в плане информации будет, несомненно, более плодотворной. Все-таки он был практически мужем Соляных. С другой стороны, разговор с человеком, которого обвинили в убийстве жены, который, по сути, сам признал свою вину, раз отказался от адвоката и не сопротивлялся судьбе, может быть очень сложным. Ведь понять Гинера не так уж и просто. А значит, трудно будет докопаться до правды.