Прекрасный возраст, чтобы умереть

– Дорофееву надо было просто поближе подойти к Гинеру, чтобы убедиться, что это именно он, – сказала Лиза. – И вино – лишь повод. Вероятно, он заранее предположил, что Гинер откажется, да и вообще, в тот момент это было неважно. Главное было для него – приблизиться к нему. Он упустил такую возможность, когда Андрей первым пошел приглашать их присоединиться к их компании, а потому не нашел ничего другого, как угостить их вином. Водку он взять не мог, не посоветовавшись с друзьями, да и вообще, водка – это не то. А вот вино – самое то!

– Все точно! – произнес Денис. – И никто, кроме Тамары, не заметил, что Александр отправился к Гинеру с пустой бутылкой. На фоне же возобновившегося расследования убийства Соляных, когда Дорофеев дрожал за свою шкуру и любая деталь, как ему казалось, могла указать на него, он испугался, что Тамара расскажет об этом тебе, Лиза. Потом, откуда Дорофееву было знать, что мы не копнули его прошлое и не выяснили, что у него была невеста, которая умерла после удаления зуба. И что зуб этот удалял не кто иной, как Гинер? Вот он и решил подстраховаться, на следующий день позвонил Тамаре и предложил встретиться. Тамара очень удивилась. И тогда Дорофеев, боясь раскрыть себя, повернул беседу в удобное для нее русло. Сказал, что из вчерашнего разговора он понял, что Григорий хочет купить магазин со складом, и что, скорее всего, он собирался попросить у него денег в долг, да так и не решился, скромный Гриша, и что он сам готов предложить ему деньги… «Тома, ты только не говори никому, что бутылка была пустая», – неожиданно попросил он Тамару, и та, простодушная женщина, возьми и спроси: «Тогда какого черта ты к ним поперся?» Как мне сказала Тамара, даже после этого она не догадалась, что видит перед собой убийцу, просто подумала, что у Дорофеева с этой Валентиной был, быть может, роман, что он пошел к соседям, чтобы увидеть женщину, и Александр просто хотел это скрыть, так, на всякий случай. «Ты что же, – засмеялась она, не понимая, насколько рискует, – решил купить мое молчание?» Ну и Дорофеев тоже, как бы шутя, ответил, что да, но не покупает молчание, а просто хочет оказать им услугу – одолжить нужную сумму, причем без процентов. «Два миллиона, – сказала Тамара. – Нам нужно два миллиона». Хотя на самом деле нужен был всего один. И вот когда Дорофеев согласился, ей стало как-то не по себе. «Одно условие, – произнес Александр. – Не говори, кто тебе одолжил денег. Придумай что-нибудь. Я привезу тебе завтра наличные, и пусть кто-нибудь из твоих подруг переведет их тебе в банк. Главное, чтобы мое имя нигде не фигурировало».

– Она и после этого ничего не поняла?

– Говорит, что не поняла. Но, думаю, она лукавит, чтобы мы не привлекли ее за сокрытие преступника, за утаивание информации, которая позволила бы нам арестовать Дорофеева. Для нее в этом деле был единственный интерес: раздобыть денег для мужа. И она это сделала. На следующий день Дорофеев привез ей деньги, она же отправилась к своей подруге, которую только что бросил муж, и рассказала ей душещипательную историю о том, что у нее вроде как есть один родственник, который одолжил ей денег, но у Григория с ним не сложились отношения, что он никогда в жизни не взял бы у него денег… Короче, заморочила соседке мозги и попросила ее, чтобы она сама лично перевела на ее банковский счет эти два миллиона. И чтобы в случае необходимости эта Соня Михеева подтвердила Григорию, что это именно она дала в долг Тамаре эти деньги. Тем более что все это должно было бы выглядеть вполне правдоподобно: уходя, муж оставил ей целое состояние!

– Самое отвратительное в этой истории то, что Тамара бы никогда не выдала Дорофеева и так бы и держала язык за зубами, – сказала Лиза. – И если бы ты не разговорил эту Соню Михееву…

– Знаете, такая чудесная девушка!!! – закатил глаза Денис. – Жаль, что ей бог ума не дал…

– Мне надо было раньше выяснить поконкретнее про этот артикаин, – проговорила Травина. – Зато теперь, я думаю, стало понятно, как удалось Гинеру с комфортом устроиться в тюрьме.

– Вероятно, он удалил зуб этому Азарию, – предположила Глафира. – Или вообще лечил ему зубы. А может, и не только ему, но и кому-нибудь из руководства тюрьмы.

– А я не удивлюсь, если узнаю, что ему там оборудовали настоящий зубоврачебный кабинет, – произнесла Лиза. – Выходит, он смог преодолеть себя и вернуться в профессию, пусть и в таком месте, как тюрьма.

– Получается, что тюрьма его не сломала, а наоборот, сделала более сильным человеком.

– Тук-тук-тук, к вам можно?! – На пороге появился Мирошкин в красном дедморозовском колпаке с белой опушкой. В руках у него была елка. – Принимайте! Денис, где у вас там крест для елки?

– Сергей, какой же ты молодец! Проходи! Ну что, как там дела? Кому поручили допрашивать Дорофеева? Опять Никонову?