Прекрасный возраст, чтобы умереть

– Но все это было похоже на несчастный случай… Нет, конечно, кто-то высказывал предположения, что ее убили. Но выдвигались самые разные версии. Что ей стало плохо с сердцем, что инсульт, тромб, я очень хорошо помню все эти наши разговоры. Помню, как Роза тогда еще сказала, что, мол, если бы ее убили выстрелом, то мы бы увидели кровь в воде, рану, понимаешь? Или если ножом… А так… Она лежала как живая… Правда, глаза закатились, и рот был открыт, и язык… Это потом стало известно, что ее удушили. Но я не знала до последнего времени, пока мне Оля не рассказала. Она приходила ко мне как-то недавно, рассказывала, что ее до сих пор мучают кошмары, связанные с этим убийством… Да я вообще, признаться, старалась поскорее все это забыть. А пришла Оля, рассказала о том, что этого Гитера…

– Гинера, – поправил ее муж. – Его зовут Альберт Гинер! Об этом деле даже в газетах писали!

– Вот Оля мне и рассказала, что его посадили. Но мы же все там были, мы слышали, как он кричал, как звал жену! Он не мог так играть, это не по-человечески… А ты как считаешь, может ли человек так притворяться, так играть роль убитого горем мужа?

– Если честно, то здесь я поддерживаю тебя. Нет, не похоже, чтобы Гинер ее убил. Говорят, что она была очень известная скульпторша, что он ее очень любил… Да он и взял вину на себя, то есть признался в убийстве, которого явно не совершал, чтобы только спрятаться ото всех… Может, и от себя.

– Да просто он находился в таком состоянии, что на него можно было бы повесить вообще все преступления, совершенные в городе на тот момент, и он бы согласился… Быть может, он хотел смерти? Ты же видел его, он весь такой изнеженный, холеный, такие в тюрьме не выживают…

– Постой… Ты зачем мне все это рассказываешь? Ну, увидела ты там женщину, и что? Решила рассказать об этом следователю?

– Сначала я призналась в этом своим девчонкам, мы же недавно с ними встречались… Ты не представляешь, как они на меня набросились! Ну, что, мол, я такая-сякая… Но дело даже не в этом, а в том, что кто-то из них сообщил об этом Травиной. Это адвокат, Елизавета Сергеевна…

– Да я знаю. Понял. Откуда ты знаешь, что они рассказали ей?

– Да потому, что вчера вечером Травина позвонила мне и сказала, что хочет со мной встретиться, и что я якобы знаю, о чем мы будем говорить…

– Как она сказала? Может, она взяла тебя на пушку?

– Она сказала: «Вы знаете, о чем пойдет речь, поэтому постарайтесь прийти, это очень важно…» Я в точности запомнила ее слова.

– Знаешь, во-первых, ты можешь вообще не отвечать на ее вопросы, и если она скажет тебе, что знает, что ты видела женщину в лесу, то ты можешь сказать, что никого не видела. Во-вторых, что стоит тебе рассказать правду? Ну, скрыла ты это, и что такого? Вот, объяснишь ей, как мне только что, что думала, будто бы это несчастный случай… А потому и не придала значения появлению этой женщины. В-третьих, ты можешь сказать, что видела не одну женщину, а вообще нескольких человек, в разное время…

– Нет, Саша, я врать не умею!

– Тогда говори правду. Вот как чувствуешь, так и говори. Что поначалу не придала значения этому обстоятельству, а потом, когда с подругами недавно подняли эту тему и ты узнала, что посадили Гинера, которого, как ты считаешь, осудили неправильно, что он невиновен, вот тогда-то ты и вспомнила про ту женщину. И в этом случае тебе надо быть готовой к тому, что тебя попросят помочь составить фоторобот. Вдруг это действительно она ее убила, удушила?

– Хорошо, я все это понимаю. А теперь представь себе, что эта женщина вообще ни при чем! Что она шла через посадки по каким-то своим делам, может, из деревни в деревню шла или траву, ягоды, я не знаю, собирала? И тут вдруг к ней заявляется полиция, забирают ее на допрос, допрашивают, мол, что ты делала такого-то числа на озере, вернее, в лесу, кем тебе приходится Соляных Валентина, знакома ли ты с Гинером и еще, еще… А она, к примеру, самая обыкновенная женщина, труженица, может, у нее корова есть, куры… Она встает с петухами, работает и по хозяйству, и еще в город, может быть, ездит на какую-нибудь фабрику или завод, возвращается, снова хозяйство, муж, пьющий…

– Так, стоп, дорогая! Ну и фантазия у тебя! – рассмеялся Александр. – Ты так хорошо все это рассказывала, что я подумал, будто бы ты действительно знаешь эту женщину.

– Да нет же, – устало проговорила Наташа. – Просто я представила жизнь этой деревенской женщины. И вот ее хватают по моей наводке, везут в полицию и там допрашивают. Сколько нервов ей потреплют! Душу вынут! А она ни при чем!

– А вдруг она не деревенская, а городская, вдруг это вообще ее родственница, которая после ее смерти получит по наследству и недвижимость, и деньги… Тогда как? Да ты можешь помочь следствию найти настоящего убийцу, который понесет заслуженное наказание! И тогда Гинера отпустят! И вообще, что это ты так переживаешь за эту женщину? Думаешь, женщина не может быть убийцей?