Ее ноздри раздулись, словно Эш хотела мне ответить, но я обхватил член и прошелся головкой по ее сочным розовым губам, они тут же засверкали. Она высунула язык, отчаянно желая попробовать меня на вкус. Погладив Эш по голове, я протолкнул член мимо ее губ, мне очень хотелось поскорее ощутить этот язычок на своей плоти.
— Омммм, — простонала Эш с каким-то странным удовлетворением.
Я качнул бедрами, тут же ударившись о заднюю стенку ее горла. Эш предсказуемо стала давиться и отстраняться. Я погрузил пальцы в ее волосы. Это стало единственным предупреждением, прежде чем я снова качнулся вперед. Мою чувствительную плоть царапнули зубы. Но угрозы боли оказалось недостаточно, чтобы я отказался от потребность погрузиться глубоко в ее горло и почувствовать, как оно будет сжиматься вокруг меня.
— Впусти меня, — рыкнул я, наслаждаясь сдавленным рвотным звуком, который она издала.
Эш подняла на меня взгляд своих ореховых глаз и постаралась расслабить горло. Мне понравилось, как она выглядела на коленях, смотря на меня снизу-вверх, потому я сильнее натянул ее волосы, не разрывая с ней зрительного контакта. Больше не оттягивая момент, я толкнулся глубже, зашипев, когда головка скользнула ниже по задней стенке горла Эш. Ее глаза наполнились слезами, угрожая испортить всю тяжелую работу Жака и Гаса. Однако я снова толкнулся, погружаясь глубже.
— Вот так, грязная девчонка, — пропел я. — Ты чертовски хороша.
Слезы все же потекли по щекам, увлекая за собой тушь, но Эш это сделало лишь прекраснее. Она снова начала давиться, а ее горло стало так сильно сдавливать член, что я буквально увидел звезды перед глазами.
Я продолжил безжалостно трахать ее рот, отстраняясь каждую минуту или около того, чтобы дать ей вдохнуть воздух. А когда яйца наконец поджались в преддверии разрядки, я отстранился и сдавил рукой член. Густые и теплые струи спермы через мгновение покрыли лоб Эш и щеки, семя капало даже с ее ресниц.
Порочная грязная девчонка.
— Отвратительно, Уин, — буркнула Эш, сморщив нос. — Я не до конца понимала, на что соглашалась.
В этот миг, когда Эш выглядела так чертовски очаровательно, я позволил себе пофантазировать о множестве подобных случаев, но это длилось лишь несколько секунд. Пока разум не спохватился и не напомнил мне, что Эш — мое развлечение, а не будущая спутница жизни. Однажды сердце уже приняло неверное решение, и это чуть не стоило мне рассудка. И неважно, как идеально Эш выглядела с моей спермой на своем прелестном личике, этого было недостаточно, чтобы растопить лед в моем сердце.
— Жадная Золушка. Ты просто отчаянно хотела заработать пять тысяч, — криво улыбнулся я, доставая телефон из кармана. — Скажи «сыр».
Она показала мне средний палец и высунула язык, это еще сильнее меня развеселило, вселяя гордость за нашу коллекцию греховных снимков. Сфотографировав Эш несколько раз, я убрал телефон и погладил ее по волосам.
— Хорошая девочка.
Я помог ей подняться. Эш чуть хмурилась, а ее щеки приобрели приятный розоватый оттенок. Вытащив носовой платок, я принялся вытирать Эш, уделяя внимание и дорожкам слез вместе с подтекшей тушью. Как только ее лицо снова стало чистым, я сунул испачканный лоскут ткани в карман, чувствуя, что пока не готов с ним расстаться, и коснулся губами лба Эш. Ее тонкие руки тут же обвили мою талию, и она прижалась щекой к моей груди. Мое сердце все еще заходилось в бешенном ритме, и я задумался: почувствует ли Эш, как реагировало на нее мое тело?
«Чертов болван».
«Сердце едва не выпрыгивает из груди, потому что твоя старая задница только что выплеснула сперму на подростка».
Да, Эш уже совершеннолетняя, но все равно чертовски молода.
От ее тихого радостного вздоха сердце забилось еще быстрее. И это не имело ничего общего с адреналином.
Это все Эш.
Она — мой наркотик. Зависимость. Жгучая потребность.
Никогда в своей жизни я еще не был зависим ни от чего, кроме успеха. Потому непреодолимая жажда поглотить каждую частичку Эш была почти невыносима. Я чувствовал себя слабым. Словно она держала мои яйца в своей чопорной руке. И могла покончить со мной, просто сдавив пальцы.
Я напрягся, готовый разжать ее хватку и отстранить от себя, но услышал, как Эш тихо засмеялась, и замер.
— Что? — проскрежетал я сквозь зубы, но не смог сдержать ответную улыбку.
— Просто стало интересно, как долго я смогу обнимать тебя, прежде чем ты совершишь свой великий побег.
— Играешь со мной, малышка?
Она посмотрела на меня и выгнула бровь.
— Этим ведь мы и занимаемся, Уин. Играем.
— Что творится с твоей сестрой? — тихо потребовала мама, чтобы слышал только я. — Она меня избегает.
Я проглотил оставшееся в бокале шампанское и поставил его на ближайший столик, прежде чем повернуться к матери.
— Элейн?
Она поджала губы, и я почувствовал ее раздражение даже сквозь ламинированную маску.
— Тинсли. Да и с тобой что творится, если уж на то пошло? Клянусь, сегодня все мои дети ведут себя ужасно, причем пытаются вызвать мое недовольство, похоже, совместными усилиями.