Прекрасный наркотик

— Моника, я говорил тебе, что не доверяю ему. Я знаю, это всего лишь моё предположение, но я ожидаю, что ты прислушаешься ко мне. Я не делюсь.

Она принадлежала ему всеми возможными способами, но в его устах эти слова приобретали особую весомость. Она решила ещё спровоцировать его. Тот факт, что он думает, что она так легко может предать его, выводил её из себя.

— Ох, что ж, очень жаль. Я как раз собиралась оседлать его колени посреди этого бара, перед тем как ты пришёл, — дразнящим тоном сказала Моника. — Мы просто разговаривали.

Вскоре они покинули бар, Роб за рулем вел себя нервозно. Он не промолвил ни единого слова за прошедшие тридцать минут, её это с ума сводило. Но когда они зашли в квартиру, он набросился на неё. Сначала она отпрянула, неуверенная в том, чего ожидать от его атаки, но глубоко в своём сердце она знала, что у неё нет причин бояться его.

Словно пещерный человек, отстаивающий свою территорию, он рвал её одежду, не отрываясь от её губ. То, что началось, как нечто грубое и маниакальное, медленно трансформировалось в нечто медленное и чувственное, когда он оставлял мягкие горячие поцелуи на её губах и шептал слова извинения напротив её кожи. Их переплетённые тела были доказательством их обоюдной одержимости друг другом и взаимопонимания.

Моника засыпала, ощущая его сильные руки вокруг себя и слушая произнесённые шёпотом признания в любви.

***

Вернувшись в квартиру Джосси, Тристан раздевался, чтобы лечь спать, пока Джосси умывалась. Тристан настоял на том, чтобы они перевезли некоторые вещи из его квартиры к ней. Так что теперь он застилал её матрас новыми чистыми простынями и взбивал подушки. Он улёгся и начал читать книгу, пока ждал Джосси.

— Так что, ты уезжаешь утром? — голос Джосси донёсся из ванной комнаты.

Тристан оторвал взгляд от книги и посмотрел на её отражение в зеркале. Она нервничала. Он хотел разгладить морщинки на её нахмурившемся лбу и сказать ей, что всё будет хорошо, но не любил давать неоправданных обещаний. Последние три дня он провёл, как будто в раю. Они существовали в своём небольшом уютном мыльном пузыре и вели себя так, как будто не существовало ни убийц, ни злых замыслов, направленных на них.

— Да, я планирую проезжать в день от восьми до десяти часов, так что должен буду добраться туда ночью в субботу.

Джосси стояла в дверном проёме спальни и наблюдала за тем, как он рассматривает её. Она улыбнулась, глядя на Тристана, лежащего на её матрасе с книжкой в руках и в очках. Он так подходил этому месту, Джосси не могла представить здесь никого другого.

— Дай мне только дочитать главу, и я выключу свет, — пробормотал он, не отрываясь от книжной страницы.

Она легла рядом с ним, устроившись на одолженной подушке. Джосси нравились новые простыни и эти мягкие подушки. Когда-то для неё это было роскошью и сейчас она поняла, что даже не знала, что упускала.

Тристан закрыл книгу, снял очки и положил свои вещи на пол. Он повернулся к Джосси и притянул её ближе к себе, желая запомнить ощущения от её рук, обёрнутых вокруг него. В последнее время они проводили так много времени вместе, и он с трудом представлял, какой будет его жизнь вдалеке от неё.

— Я буду скучать по тебе, — прозвучали его в слова в тишине комнаты, и он обнял её крепче. — Это будет долгая и одинокая поезда в Луизиану.

Джосси избегала его взгляда и выражения своих истинных эмоций.

— Думаешь, ты сможешь что-нибудь найти? Это может быть опасно. Я не думаю, что тебе стоит ехать туда.

— Со мной всё будет в порядке. У меня есть связи там, люди, которые смогут помочь.

Джосси кивнула, она знала, что он чувствовал себя обязанным сделать это. Ей хотелось кричать и плакать, умолять его остаться, но она понимала, что все её усилия будут бесполезны. Так что она только привстала и оставила поцелуй на его груди. Она переместила его руку поперек тела Тристана и пальцами проследила линии татуировки, изображающей их дерево.

— Это моя старая толстовка? — спросил Тристан, разглядывая чёрный комок в углу комнаты.

— Да, я спала в ней раньше, но она больше не пахнет тобой, — Джосси сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, пытаясь усмирить возрастающую в ней панику. — Пожалуйста, вернись ко мне, — прошептала она.

— Я обещаю, — ответил он, приподняв её подбородок, чтобы наконец увидеть её глаза.

— Обещания — это только лишь твои лучшие намерения, — напомнила она ему.

До конца ночи они чередовали занятия любовью со сном. Каждый раз, когда он дотрагивался до неё, сон уходил, и они цеплялись друг за друга и шептали друг другу о своих чувствах. Рано утром, ещё до рассвета, Джосси разбудила его в последний раз. Со слезами отчаяния она умоляла его. Она не хотела мягкого и нежного занятия любовью, она хотела жесткого собственнического секса. Она желала, чтобы её тело могло напоминать ей об этой ночи приступами боли и ноющими бёдрами.

Тристан дал ей то, в чём она нуждалась. Когда она лишилась всех сил, он обернул её прохладной простынёй и поцеловал в висок. Он был изнурён, но всё-таки заставил себя пойти в душ.