Прекрасный Хаос

Это было однажды, когда я не мог винить миссис Линкольн. В городе, построенным на равных частях из религии и суевериях, было сложно игнорировать беспрецедентное заражение кузнечиками, которые спустились на Гатли как черным облака. Каждый день выглядел как конец света. И я не собирался стучать в дверь миссис Линкольн и говорить ей, что это больше похоже на результат расколы луны моей девушкой и разрушения порядка вещей. У нас и так было достаточно трудностей убедить маму Линка, что его новая физическая форма была вовсе не результатом приема стероидов. Он уже и так посещал кабинет доктора Ашера дважды в этом месяце.

Когда мы подтянулись на парковку, Лена уже была там… и кое что изменилось. Она больше не водила машину Ларкина. Она стояла рядом с катафалком Мэкона в винтажной футболке U2 со словом "ВОЙНА" написанной поперек футболки, в серой юбке и своих старых черных кроссовках. Были свежие чернила вокруг пальцев. Это просто сумасшествие, как катафалк и пара кроссовок могут подбодрить парня.

Миллионы мыслей пронеслись в моей голове. Когда она посмотрела на меня, как ни один другой человек на земле. Тогда я посмотрел на нее, я отметил каждую ее деталь, в то время как остальные исчезли. И я становился самим собой, когда мы были вместе.

Это невозможно было выразить словами, и даже если бы я мог, я не был уверен, что словами были бы правильными. Но я и не должен был попытаться, потому что Лене и мне никогда не приходилось говорить, что мы чувствуем. Мы могли подумать и с помощью кельтинга передать это.

Привет.

Чего так долго?

Я вылез из машины, на футболки сзади уже появилось пятно пота. Казалось, у Линка был иммунитет к жаре, одна из привилегий Инкубов. Я скользнул в объятья Лены и вдохнул её аромат.

Лимоны и розмарин. Аромат, за которым я следовал через залы Джаксона, до того как я впервые увидел ее. Единственный, который никогда не исчезал, даже когда она уходила в темноту и прочь от меня.

Я наклонился ниже осторожно, чтобы поцеловать ее, не дотрагиваясь до другой ее части тела. В дни, когда мы больше прикасались друг к другу все меньше я мог дышать. Физический эффект от прикосновения к ней усиливался, и не смотря на то, что я пытался это скрыть, она знала это.

Я чувствовал толчок как только наши губы встречались. Вкус ее поцелую был таким безупречным и удар от ее кожи был таким сильным, что моя голова всегда кружилась. Но сейчас появилось что-то еще — чувство, что она вдыхала мое дыхание… каждый раз когда наши губы встречались, словно дергали за невидимую нить и я не мог себя контролировать. Лена выгнула шею и потянулась прочь до того, как я смог двигаться.

Позже.

Я вздохнул и она послала мне воздушный поцелуй.

Но, Ли. это будет…

Целых девять часов?

Да.

Я улыбнулся ей, и она покачала головой.

Я не хочу чтобы ты провел первый день школы в медпункте.

Лена волновалась обо мне куда больше, чем я сам. Если что-то случалось со мной — большой вероятностью которой было то, что стало труднее поцеловать ее и намного сложнее держаться дальше — меня не заботило. Я не мог остановиться не думать о прикосновениях к ней. Вещи изменялись. Те чувства — боль не была болью — была даже тогда, когда мы были не вместе. Должно было быть название этому, прекрасная боль обычно заполняла пустоту, которую я чувствовал.

Найдутся ли слова, способные описать это? Быть может,"страдание" подойдет? Может, так и было придумано это слово? Да вот только я чувствовал его у себя в животе, в голове, в каждом уголке своего тела.

Я видел Лену, когда смотрел в окно, когда пялился на стены.

Я старался сфокусироваться на чем-то что не причиняло боли. "Мне нравится твои новые колеса"

"Ты имеешь ввиду мои старые? Ридли закатила истерику о поездке в катафалке."

"Где Рид?" Линк уже сканировал парковку.

Лена жестикулировала в катафалке позади нее. "Она переодевается"

"Она не могла переодеться дома, как нормальный человек?" Спросил я.

— Я всё слышу, Короткая Соломинка", — прокричала Ридли из машины.

— Я не…, — Ком смятой одежды вылетел из окна водительского сиденья и рассыпался по горячему асфальту, — не нормальный человек.

Она произнесла это так, будто быть нормальным значило быть несчастным.

— И я не ношу все эти ваши шмотки из дешёвого магазина.

Ридли продолжала крутиться, от чего кожа на сиденьях скрипела, а светлые и розовые волосы то попадали, то исчезали из виду. Из окна вылетела пара серебристых туфель.

— Выгляжу так, будто снимаюсь на канале Disney.

Я согнулся и поднял выброшенные вещи. Среди них было платье с принтом из какого-то сетевого магазина торгового центра Саммервиля. Оно напоминало платья Саванны Сноу, Эмили Ашер, Иден Вестерли и Шарлоты Чейз — королев группы поддержки — а значит, и платья половины учениц Джексона.

Лена закатила глаза.

— Бабушка решила, что раз Ридли теперь ходит в школу смертных, но и одеваться она должна соответственно. — Лена понизила свой голос, — Ну, знаешь, как все смертные.

— Я это слышала!

Белый топ вылетел из окна.

— То, что я одна из этих отвратительных смертных не значит, что я должна одеваться, как они.