Прекрасные тела

В другой вечер Джесси, возможно, удивилась бы: как эта женщина — парализованная, в одиночестве едущая по городу, — может чувствовать себя счастливой? Но сегодня Джесси почему-то понимала ее. В другой вечер наркодилер вызвал бы у нее негодование, но сейчас она подумала: «Это ужасно, но, должно быть, он помогает забыться тем, кто страдает». В другой вечер эксгибиционист уж точно внушил бы ей отвращение, но сегодня она его пожалела: бедолага, трясет своим членом на ветру, пытаясь в одиночестве достичь удовлетворения.

Великая благодать снизошла на Джесси. Она была признательна событиям прошлого уикенда за то, что чувствовала себя обновленной (к ней снова прикоснулись!), и это новое ощущение согревало ее и придавало ей бодрости. А ведь Джесси уже боялась, что этогоу нее больше не будет. В особенности теперь, в последние годы, после серии тяжелых испытаний, одно из которых оставило след на ее теле. Неужели все так просто? Все, что ей нужно, это прикосновение? Неужели один человек мог все изменить? Так или иначе, если раньше она брелапо жизни, опасаясь будущего, то теперь мчалась,радостная и окрыленная, готовая ко всему, что может случиться.

Сегодня Джесси предстояло «социальное испытание», но это не очень-то ее беспокоило. Если бы она всерьез задумалась об организации вечеринки (а на подготовку у нее оставалось меньше часа), то признала бы поражение заранее. Она была слишком счастлива, чтобы сосредоточиться на деталях; состояние эйфории отделяло ее даже от самой себя. Мысленно она все еще оставалась в Колорадо. Она думала не о том, что должна делать, а о том, чем занималась недавно… Поцелуи, объятия… В ее воображении возникали его лицо, его грудь, с которой она шутливо попрощалась, сунув голову ему под свитер, когда они сидели в его машине, припаркованной в аэропорту. Джесси все еще помнила, какая у него кожа на ощупь, как она пахнет и даже какова она на вкус. Наконец-то Джесси поняла все, что когда-либо читала о колдовских заклинаниях и о «седьмом небе».

Стоит ли рассказывать подругам об уикенде? Может, лучше сохранить эту историю — такую чудесную, такую интимную — при себе, ни с кем ею не делиться? Вдруг, если она произнесет эти слова вслух, чары развеются, растворятся в атмосфере, как пар, поднимающийся из канализационного люка?

«Перестань думать об этом, — сказала она себе. — Приведи квартиру в порядок, приготовь ужин, откупори вино, зажги свечи». Ее шаг ускорился — она старалась идти в ногу со своими мыслями. «Как только приду домой, надо сразу зажечь духовку и убраться хотя бы немного». Вспомнив, какой у нее там беспорядок (неглаженое белье на кровати, куча бумаг на столе), Джесси засмеялась.

«Я обречена, — призналась она себе, сдавленно хихикнув. — Видимо, боги в заговоре против меня». В этот день даже погодные условия были «неблагоприятными», причем становились все хуже и хуже. Метель, из-за которой Джесси пришлось на день отложить возвращение в Нью-Йорк, теперь нагнала ее здесь. Пока она шла, ветер все усиливался. Судя по прогнозам, ожидался снегопад.

Борясь с ветром, дувшим с реки, Джесси преодолевала длинный, но, к счастью, последний квартал, отделявший ее от дома. Ветер был такой мощный, что на каждые два шага вперед приходился один шаг назад. Джесси несколько раз останавливалась, чтобы перераспределить вес своей поклажи. Руки были оттянуты тяжелыми мешками с красным австралийским вином, минеральной водой «Пеллегрино», пятью корнуоллскими цыплятами [2]и десятью фунтами золотого юконского картофеля.

И зачем только она купила такую тяжелую еду? Почему картошку? Большинство подруг сидят на диете; они разозлятся от одного вида картошки. Более того, у них могут возникнуть неприятные ассоциации. В настоящий момент Джесси и сама чувствовала себя в чем-то похожей на картофелину, закутанная в бежевый пуховик, бесформенный и громоздкий, с головой, торчащей из ворота, как шишковатый росток.

Она прошла добрую дюжину кварталов от «Дина и Де Луки». Ботинки оказались вполне водопроницаемыми, из-за чего ее ноги тоже были, как картофелины, только промерзшие. Когда Джесси в очередной раз остановилась, один из пакетов выскользнул у нее из рук и плюхнулся дном в подтаявшее месиво грязного снега. Промокшая бумага прорвалась, и цыплята — пять куриных трупиков с пупырчатой кожей — «выпорхнули» из пакета прямо на загаженный тротуар Хадсон-стрит. Джесси выругалась, наклоняясь, чтобы подобрать цыплят, и тогда посыпались продукты из других сумок. Три так называемых кровавых апельсина, которые она собиралась резать и залить кассисом, [3]проворно покатились к открытому канализационному люку. О боже, и с чего это ей вздумалось устраивать торжественный ужин в своей квартире? Почему они не договорились просто пойти в ресторан? Увы, им показалось, что по такому случаю нужно устроить нечто особенное…