Прекрасные создания

Амма посмотрела на Мэриан, уронив блюдце на стол. Чашка упала следом.

— Книга? — Мэйкон сверлил меня взглядом.

Я попытался было ответить ему тем же, но не выдержал:

— Книга из видения.

Больше ничего не говори, Итан.

Мы должны сказать им. Самим нам не справиться.

— Это ерунда, дядя Эм. Мы даже не знаем, что эти видения означают, — Лена не собиралась рассказывать, но после сегодняшнего я знал, что должен. Мы должны. Все вышло из-под контроля. Я чувствовал, что тонул и не мог спастись сам, не говоря уже о Лене.

— Возможно, это видение значит, что не все из твоей семьи становятся Темными, даже если они Призваны. А как же тетя Дель? Или Рис? Думаешь, милая малышка Райан станет Темной, когда она уже сейчас умеет исцелять людей? — сказал я, подсаживаясь к ней поближе.

Лена вжалась в спинку стула:

— Ты ничего не знаешь о моей семье.

— Но он не ошибается, Лена, — Мэйкон сердито смотрел на нее.

— Ты не Ридли. И ты не твоя мать, — сказал я так уверенно, как только мог.

— Откуда ты знаешь? Ты с ней не встречался. Кстати, я тоже не встречалась, за исключением ее нападений на меня, которые никто не может предотвратить.

Мэйкон старался быть убедительным:

— Мы были не готовы к такого рода атакам. Я не знал, что она умеет Путешествовать. Я не знал, что она обладает частью моих сил. Этот дар Магом несвойственен.

— Похоже, что никто ничего не знает толком, ни о моей матери, ни обо мне.

— Именно поэтому нам нужна Книга, — теперь я прямо смотрел на Мэйкона.

— О какой книге ты твердишь? — Мэйкон терял терпение.

Не говори ему, Итан.

Мы должны.

— Книга, которая прокляла Женевьеву, — Мэйкон и Амма посмотрели друг на друга. Они уже знали, что я скажу. — Книга Лун. Если она наложила проклятие, то в ней должен быть способ, как его снять. Верно? — комната погрузилась в тишину.

Мэриан посмотрела на Мэйкона:

— Мэйкон…

— Мэриан. Достаточно. Ты уже вмешалась более чем следовало, а солнце поднимется с минуты на минуту.

Мэриан знала. Она знала, где найти Книгу Лун, но Мэйкон предпочитал заткнуть ей рот.

— Тетя Мэриан, где Книга? — я посмотрел ей в глаза. — Вы должны помочь нам. Моя мама помогла бы, а вы ведь не должны принимать чью-либо сторону? — я использовал запрещенный прием, но во благо.

Амма всплеснула руками — редкий знак ее поражения:

— Что сделано, то сделано. Они уже потянули за ниточки, Мельхиседек, так что этот старый свитер будет распущен.

— Мэйкон, есть правила. Если они просят, я Обязана им сказать, — сказала Мэриан и повернулась ко мне. — Книги Лун нет в Lunae Libri.

— Откуда Вы знаете?

Мэйкон встал, собираясь уйти, и повернулся к нам обоим. Его челюсть была сжата, глаза темные и злые. Когда он, наконец, заговорил, то его голос был слышен в каждом уголке:

— Потому что в честь этой книги назван архив. Это самая сильная книга от этого мира до Мира духов. Также это книга, которая прокляла нашу семью, навечно. И уже более ста лет ее местонахождение неизвестно.

Глава 20 Первое декабря. Ведьма

(переводчик: Ирина Ийка Маликова)

Утром понедельника мы с Линком, проехав вниз по Девятому шоссе, подобрали на развилке Лену. Линку нравилась Лена, но он ни за что на свете не приближался к особняку Равенвуда. Для него это все еще был Дом с приведениями.

Если бы он только знал. Каникулы на день благодарения были всего лишь удлиненными выходными, но казалось, что они были куда длиннее, если вспомнить Сумеречную зону на обеде в День благодарения, летающие между Мэйконом и Леной вазы, и наше путешествие к центру Земли без покидания границ Гатлина. У Линка все было иначе — он провел праздники за просмотром футбола, за драками с братьями, и за исследованием сырных шариков на предмет наличия в них лука.

Но, по словам Линка, тучи сгущались и в другом направлении, и этим утром звучало это не менее угрожающе. Мать Линка последние сутки висела на телефоне, утащив его на длинном проводе на кухню и закрыв дверь. Миссис Сноу и миссис Ашер объявились после трех, и все трое исчезли на кухне — Штабе военных действий. Когда Линк зашел туда под предлогом острой нужды в газировке, многого он не услышал, но достаточно, чтобы понять, что его мать ставит точку: «…Мы вышвырнем ее из школы, так или иначе. И ее милого песика тоже».