Прекрасные создания

Очнувшись, я понятия не имел, где нахожусь. Я постарался сконцентрироваться на том, что первым попалось на глаза. Слова. Фразы на потолке над кроватью, написанные от руки чем-то похожим на маркер Шарли только с очень легким нажимом.

секунды истекают вместе; не охватить время.

Повсюду были сотни других написанных частей предложений, строк из стихов, беспорядочных наборов слов.

На одной двери шкафа было наспех написано: судьба решает. На второй было написано: бросить вызов предрешенному. Сверху и снизу двери в комнату я разобрал: отчаяние, безжалостно, приговорена, силой наделенная. Зеркало говорило: открой глаза, а оконное стекло: и смотри.

Даже на бледном белом абажуре небрежно быстро написано «осветитьтьмуосветитьтьмуосветитьтьму» снова и снова, сливаясь в причудливый рисунок.

Стихи Лены. Наконец-то я смогу хоть что-то прочесть. Помимо ярких чернил повсюду, эта комната и так очень отличалась от всего дома. Она была маленькой, уютно устроившейся под карнизом крыши. На потолке надо мной медленно крутился вентилятор, разрезая написанные фразы. На каждой поверхности в комнате лежали прошитые спиралями блокноты, а на тумбочке стопкой высились книги. Сборники поэзии. Плат, Элиот, Буковский, Фрост, Каммингс — я был рад, что узнаю фамилии.

Я лежал на маленькой белой кованой кровати, мои ноги свешивались с ее края. Это была комната Лены, и я лежал на ее кровати. Лена свернулась на стуле в ногах кровати, положив голову на руку.

Я, пошатываясь, неуверенно сел:

— Эй. Что случилось?

Я точно знал, что упал в обморок, но путался в деталях. Последним, что я запомнил, был смертельный холод, ползущий по моему телу, невозможность дышать и Ленин голос. Вроде бы она что-то сказала о том, что я ее парень, но так как к этому времени я был уже почти без сознания, а до этого между мной и Леной ничего эдакого еще не произошло, то, наверное, мне это показалось. Выдавал желаемое за действительное.

— Итан! — она соскочила со стула и залезла ко мне на кровать, хотя, судя по всему, старалась меня не касаться. — Ты как? Ридли бы тебя не отпустила, и я не знала, что делать. Ты выглядел так, будто мучаешься от боли, и я просто среагировала.

— Это ты о том смерче посреди гостиной?

Она с несчастным видом отвела глаза:

— Так это и происходит. Я испытываю эмоции, злюсь или страшусь чего-то и… нечто просто случается.

Я потянулся и накрыл ладонью ее руки, тепло потекло вверх по моей руке:

— Нечто вроде разбитых стекол?

Она вновь посмотрела на меня, и я сплел свои пальцы с ее. Одинокая трещина поползла по потолку в углу прямо над ней, трещина прокладывала себе путь по потолку, обошла ажурную люстру и, повернув, вернулась в свое начало. Она имела форму сердца — огромного, девчачьего рисунка сердца на треснувшей штукатурке потолка.

— Лена.

— Да?

— Твой потолок не рухнет нам на головы?

Она повернулась и посмотрела наверх. Когда она увидела трещину, она закусила губу, и румянец залил ее щеки.

— Не думаю. Это просто трещина на потолке.

— Ты это специально сделала?

— Нет, — яркий румянец теперь был не только на щеках, но и на носу. Она не смотрела на меня.

Я хотел спросить, о чем она думает, но побоялся смутить ее. Я просто надеялся, что это связано со мной, и с нашими сплетенными пальцами, с тем словом, что мне казалось, я услышал до того, как вырубился. Я с сомнением смотрел на трещину, она говорила очень о многом.

— Ты можешь вернуть все, как было до того, как это… нечто случилось?

Она с облегчением вздохнула, радуясь перемене темы.

— Иногда. Есть пределы. Иногда меня настолько захлестывают эмоции, что я уже не могу контролировать происходящее и не могу ничего исправить, даже после. Не думаю, что смогла бы восстановить стекло в окне в школе. Не думаю, что смогла бы остановить тот шторм, что бушевал в день, когда мы встретились.

— По-моему тот шторм не твоих рук дело. Ты не должна винить себя за каждый ураган, который обрушивается на округ Гатлина. Сезон ураганов еще не закончился.

Она перевернулась на живот и посмотрела мне прямо в глаза, она не отводила глаз, не отводил и я. От тепла ее прикосновения по моей коже бегали мурашки.

— Ты же видел, что случилось сегодня.

— Лена, иногда ураган — это всего лишь ураган.

— Пока я здесь, я буду сезоном ураганов в Гатлине.

Она попыталась высвободить свою руку, но я лишь крепче сжал ее:

— Забавно. Для меня ты больше похожа на девушку.

— Что ж, это не так. Я целый штормовой циклон, неподдающийся контролю. Большинство магов в моем возрасте могут контролировать свой дар, у меня, похоже, наоборот — мой дар управляет мной, — она указала на свое отражение в зеркале на стене, на отражении под нашими взглядами появилась чернильная надпись «Кто эта девушка?» — Я все еще пытаюсь разобраться с этим, но кажется, что мне никогда не справиться.

— А у всех магов одинаковые силы, дар или что там у вас?