Прекрасные создания

В Гатлине каждый первый день в школьном году был похож на предыдущий. Учителя, которые знали тебя с рождения, еще в детском саду определяли, кто тупой, а кто умный. Я считался умным, потому что мои родители были профессорами. Линк считался тупым, потому что однажды он изорвал несколько страниц в Библии во время урока религии, и разок его вырвало на праздновании Рождества. Поскольку я был умен, я получал хорошие оценки за свои работы, Линк — плохие. Мне казалось, что наши работы никто не читает. Иногда посередине своих сочинений я писал какую-нибудь чушь, только чтобы узнать, что скажут учителя. Никто ничего не говорил.

К сожалению, подобная практика не распространялась на тесты. На первом уроке, которым был английский язык, я обнаружил, что наша семидесятилетняя учительница по фамилии ИнглишІ — и это ее настоящая фамилия — задавала нам на лето прочесть «Убить пересмешника», так что первый тест я уже провалил. Отлично. Я читал эту книгу где-то года два назад, она была одной из маминых любимых. Но из-за того, что прошло некоторое время, я уже подзабыл подробности.

Малоизвестный факт обо мне — я постоянно читаю. Книги были тем единственным, что отдаляло меня от Гатлина, хоть и на короткое время. У меня в комнате на стене висела карта, и каждый раз, когда я читал о каком-то месте, куда хотел бы поехать, я помечал это место на карте. Нью-Йорк из «Над пропастью во ржи». «В диких условиях» привели меня на Аляску. Когда я читал «В дороге» я добавил Чикаго, Денвер, Лос-Анжелес и Мехико. Керуак вообще-то мог завести вас куда угодно. Каждые несколько месяцев я рисовал линию, соединяя все пометки. Тонкая зеленая линия, по которой я поеду путешествовать летом перед колледжем, если я когда-нибудь выберусь из этого города. Карту и любовь к чтению я не афишировал. Здесь книги и баскетбол не вяжутся между собой.

На химии было не лучше. Мистер Холенбэк привел меня в отчаяние, сделав напарником по лабораторной с Эмили Убью-Итана, также известной как Эмили Ашер, которая желала моей мучительной смерти с прошлого года, когда я совершил огромную ошибку и надел под смокинг привычную футболку, а вдобавок позволил моему отцу отвезти нас в нашем стареньком Вольво. Одно сломанное и незакрывающееся окно испортило ее идеальную завитую прическу для выпускного бала, и к тому времени, как мы доехали до спортзала, она выглядела как Мария-Антуанетта после сна. Эмили не разговаривала со мной до конца вечера и послала Саванну Сноу, чтобы та бросила меня от ее лица в трех шагах от чаши с пуншем. Собственно, на этом все и закончилось.

Это вызывало бесконечное удивление у парней, которые были уверены, что мы вернемся вдвоем. Они не знали, что Эмили была не в моем вкусе. Она была красива, но на этом все. А простое любование ею никак не помогало вынести того, что вылетало из ее рта. Мне нужен был кто-то другой, кто-то с кем бы я мог поговорить о чем-то еще, кроме вечеринок и назначения королевой на зимнем балу. Девушка, которая была бы умна или забавна, или, хотя бы, была бы постоянным партнером по лабораторным.

Может быть такая девушка была мечтой, но мечта в любом случае лучше кошмара. Даже если кошмар носит юбочку чирлидера.

Я пережил химию, но мой день все еще катился по наклонной в худшую сторону. Несомненно, в этом году у меня опять будет история США, единственный раздел истории, который мы изучали, так что название предмета «история» было явным преувеличением. И весь второй год я проведу, изучая «Агрессию Севера» с мистером Ли, однофамильцем, но, насколько мы могли судить, наш учитель и прославленный генерал Конфедерации были родственными душами. Мистер Ли был чуть ли не единственным учителем, искренне меня ненавидевшем. В прошлом году, с одобрения Линка, я написал сочинение на тему «Агрессии Юга» и получил неуд. Видимо, все-таки, иногда, учителя читают наши работы.

Я уселся на задних рядах рядом с Линком, переписывавшим заметки с прошлого урока, который он благополучно проспал. Линк перестал писать, как только я сел.

— Эй, ты слышал?

— Слышал что?

— В Джексоне новенькая.

— Да тут целая куча новеньких, целый класс первоклашек, придурок.

— Я тебе не о первоклашках говорю. Новенькая в нашем классе.

В любой другой школе новенькая в старших классах школы не будет такой уж новостью. Но это было в Джексоне, где последний раз новенькая у нас появлялась в третьем классе, когда Келли Викс переехала к своим бабушке с дедушкой после того, как ее отца арестовали за незаконное проведение азартных игр в подвале их дома в ЛэйкСити.

— Кто она?

— Не знаю. У меня на втором уроке было гражданское право с ребятами из оркестра, а они только знают, что она играет на скрипке или вроде того. Интересно, она классная?

У Линка все мысли были направлены в одно русло, как и у большинства парней. Разница только в том, что Линк их сразу же озвучивал.

— Так она, значит, тоже горе-исполнитель?

— Нет. Она музыкант. Может быть она сможет разделить мою любовь к классической музыке.

— Классической музыке?

Последний раз Линк слушал классическую музыку в кресле дантиста.