Прекрасные создания

— Не могу поверить, что ты сюда явился. Я же говорила, что мой дядя не любит незнакомцев, — она уже толкала меня вниз по лестнице. — Тебе нужно уйти. Сейчас же.

— Я просто подумал, что мы могли бы поговорить с ним.

Позади нас я услышал, как кто-то громко кашлянул. Подняв голову, я увидел сначала пса Мэйкона Равенвуда, а над ним и самого Мэйкона Равенвуда собственной персоной. Я старался не выглядеть удивленным, но был абсолютно уверен, что выдал себя, едва не выпрыгнув из собственных ботинок.

— Что ж, подобное мне доводилось слышать нечасто. И не быть мне джентльменом с Юга, если я допущу такое разочарование, — произнесен он размеренно, растягивая слова на южный манер, но с превосходной дикцией. — Искренне рад долгожданному знакомству с вами, мистер Уэйт.

Я поверить не мог, что стою прямо перед ним — таинственным Мэйконом Равенвудом. Только вообще-то я ожидал увидеть Страшилу Рэдли — непонятного типа, слонявшегося по дому и бормотавшего на каком-то односложном языке, вроде неандертальского, и, может, даже немного пускающего слюни.

Это уж никак не был Страшила Рэдли. Скорее, это был Аттикус Финч4.

Мэйкон Равенвуд был безупречно одет, причем так, как если бы это был, ну, не знаю, год примерно 1942-й. Его свежая белая рубашка к вечернему костюму вместо пуговиц была застегнута старомодными серебряными запонками. Его тщательно выглаженный без единого пятнышка черный пиджак сидел на нем идеально. Глаза у него были темными и мерцали, они были почти черными, и как будто поглощали свет, как стекла в окнах катафалка, в котором Лена ездила по городу. В этих глазах не было отражения, их было невозможно прочитать. Они выделялись на его бледном лице, белом, словно снег, словно мрамор, таком белом, каким оно и должно было быть у затворника. Волосы были словно присыпаны солью — седина на висках, а на макушке такие же черные, как у Лены.

Он вполне мог сойти за голливудского актера времен черно-белого кино, или, может, за представителя королевской династии из какой-нибудь маленькой страны, о которой здесь никто и никогда не слышал. Но Мэйкон Равенвуд был уроженцем этих мест. Вот это как раз и смущало. Старик Равенвуд слыл местным бугименом — злым духом, похищающим маленьких детей Гатлина, еще с тех пор, как я ходил в детский сад. Но сейчас казалось, что он куда больше меня далек от Гатлина.

Он захлопнул находившуюся в руках книгу, ни на секунду не отводя от меня глаз. Он смотрел на меня, но создавалось впечатление, что он смотрел сквозь меня, выискивая что-то. А вдруг он был способен видеть людей насквозь, как рентген. Учитывая события на прошлой неделе, это было не исключено.

Мое сердце стучало так громко, что я был уверен, он слышал его. Мэйкон Равенвуд приводил меня в ужас, и он знал об этом. Никто из нас не улыбался. Его пес напряженно стоял возле него, вытянувшись вперед всем телом, готовый напасть по первому же сигналу.

— Где же мои манеры? Входите, мистер Уэйт. Мы как раз собирались обедать. Вы обязательно должны присоединиться к нам. Здесь в доме Равенвудов обед — это всегда целое событие.

Я посмотрел на Лену, рассчитывая получить хоть какие-нибудь инструкции.

Скажи ему, что не хочешь оставаться.

Поверь мне, и правда не хочу.

— О, ну что вы, сэр. Я вовсе не собираюсь навязываться. Я лишь хотел занести Лене домашнее задание, — я во второй раз протянул ей яркую синюю папку.

— Нонсенс, вы должны остаться. После обеда мы насладимся парочкой кубинских сигар в зимнем саду, или вы предпочитаете сигариллы? Разве что вам здесь неуютно, в таком случае, я безусловно все пойму, — я не мог сказать, шутит он или нет.

Лена обвила рукой его талию, и в тот же миг его лицо посветлело. Будто солнце пробилось сквозь облака в пасмурный день.

— Дядя Эм, не дразни Итана. Он мой единственный друг здесь, и если ты его отпугнешь, мне придется переехать к тете Дель, и тебе больше некого будет мучить.

— Страшила останется со мной.

Пес озадаченно посмотрел на Мэйкона.

— Его я тоже заберу. Это за мной он бегает хвостиком по всему городу, а не за тобой.

Я просто обязан был спросить: — Страшила? Собаку зовут Страшила Рэдли?

Мэйкон не удержался от еле заметной улыбки.

— Уж лучше его, чем меня.

Он запрокинул голову назад и расхохотался, что изумило меня, потому что я и представить не мог, что его лицо способно сложиться даже в некоторое подобие улыбки. Он приоткрыл перед собой дверь:

— Я настаиваю, мистер Уэйт, присоединяйтесь к нам. Я обожаю приятную компанию, а уж сколько лет минуло с тех пор, как наш дом имел удовольствие оказать гостеприимство кому-то из нашего замечательного маленького округа Гатлин.

Лена смущенно улыбнулась:

— Не будь снобом, дядя Эм. Не их вина, что ты ни разу не заговорил ни с одним из них.

— И не моя вина, что я ценитель хороших манер, здравого рассудка и соблюдения личной гигиены, не обязательно в данном порядке.

— Не обращай внимания. Он не в настроении, — Лена выглядела извиняющейся.

— Дай-ка угадаю. Здесь случайно не замешен директор Харпер?

Лена кивнула.