Прекрасные

– Цветы так недооценивают. – Она подняла глаза к потолку. – Их любят только за красоту, тогда как они могут помочь в решении очень многих проблем. – Она подтолкнула меня к столику, на котором лежали стопки гламурных журналов, буклетов и желтых газет. На отдельных досках были закреплены вырезанные картинки. Глаза, ноги, груди, волосы, тела, лица. Рядом выстроились ряды косметических средств.

София подвела меня к косметической палитре на мольберте. Оттуда на меня глядели две одинаковых красотки со светло-русыми волосами, темно-коричневой кожей и ртами в форме сердечка.

– Это мои кузины, Анук и Анастасия. – Она погладила пальцами их лица. – Они стараются почти совсем друг от друга не отличаться. Их всегда путают.

– Какие красивые, – сказала я.

– В этом-то и проблема.

Я начала злиться.

– Я наблюдала за ними несколько дней. Следила за тем, как идет работа над их красотой. Они только что приехали с Шелковых островов, где встречались с твоей сестрой, Падмой.

– Следили за тем, как идет работа над их красотой?

– Совсем забыла, я ведь еще не показывала тебе мое творение? – София потянула за шнур, свисавший откуда-то сверху, и гобелен на стене поднялся, открыв целую галерею портретов из розового фарфора, закрепленных на причудливом переплетении медных трубок. Свободного пространства на стене не осталось. Под каждым портретом были указаны титул, имя и королевский герб.

По трубкам с негромким журчанием текла неизвестная жидкость. Некоторые портреты на глазах менялись: волосы становились длиннее или короче, носы меняли форму, кожа становилась свежей или меняла оттенок, изменялись цвет и структура волос, губы становились более пухлыми.

Я потянулась к одному из портретов.

– Не трогай, – предупредила меня София, – они очень хрупкие.

– Что это?

– Это то, что позволяет мне видеть всех и каждого. – Она восхищенно оглядела стену. – Видеть, какой прекрасный у меня двор.

– Но каким образом вам это удалось? – У меня внутри все сжалось.

– Этот секрет. – Принцесса схватила меня за руку и сжала ее. – Я могу тебе доверять?

– Да. – Мое сердце заколотилось.

София вернулась к столу и открыла одну из шкатулок для украшений. В бархатных коробочках лежали богато украшенные браслеты, сережки-капельки, цепочки с кулонами из золота и драгоценных камней.

– Это сделал для меня один из придворных изобретателей. Помнишь, как в первый раз, в мой день рождения, ты присутствовала на церемонии облачения, когда я раздавала моим придворным дамам драгоценности?

Я кивнула.

– Они немного поцарапались. Мне нужно совсем немного крови Прекрасной, чтобы произошло чудо…

– Моей крови?

– Да. Я беру ее из твоих пиявок, а иногда из пиявок, снятых с твоих сестер из чайных домов.

Я изо всех сил старалась не выдать отвращения.

– Зачем?

– Пусть это тебя не волнует. – Принцесса похлопала меня по плечу. – Когда я была ребенком, и мамина фаворитка, Арабелла, изменяла мне цвет волос и глаз в игровой комнате, я кое-что заметила… Кстати, Арабелла до сих пор моя любимая Прекрасная. Так что тебе придется постараться, чтобы завоевать меня… – София похлопала ресницами. – Иногда я, играя, покусывала Арабеллу, и капельки ее крови попадали мне на платье или передник. Я заставляла служанку вырезать испачканные кровью лоскутки и сохраняла их. Я понимаю, что это довольно странные сувениры. Но меня всегда восхищал дар Прекрасных.

Я сделала шаг назад, пытаясь посмотреть принцессе в глаза. Неужели она это всерьез? София уставилась на меня. Ее распирало от гордости. Она считала, что я должна чувствовать себя польщенной ее восхищением Прекрасными?

– И тогда я сделала одно открытие и поняла, насколько оно грандиозно. Когда кровь Арабеллы касалась мой кожи, она мгновенно восстанавливала цвет! Представляешь? Я подумала, что Прекрасные гораздо сильнее королев. Мне так хотелось стать такой же. – София провела пальцами по крохотным иголкам на ожерелье, и они скрылись среди драгоценных камней и переплетений золота. – Я жевала испачканные кровью лоскутки, а иногда воровала у Арабеллы пиявок и ела их. Мне казалось, если я буду питаться кровью, то стану одной из вас. Как Арабелла. Как Прекрасные, которых я видела в чайных домах. Но это не работало. И я от этого болела.

Мне стало дурно.

Принцесса повернулась к стене.

– Я становилась старше, а мои сестры, кузины и друзья были красивее меня. Мама не разрешала мне делать никаких кардинальных изменений. Более того, она начала издавать законы, которые запрещали любые кардинальные изменения внешности. Я чувствовала себя дурнушкой. Всеми забытой. Жалкой. Моей сестре красота доставалась просто так, без всяких усилий. Она лишь меняла оттенки цветов, чуть-чуть себя подправляла и выглядела потрясающе, а после сеансов с Арабеллой – все лучше и лучше. Мне так хотелось, чтобы и на меня обращали внимание. Чтобы я была лучше всех. Мне так необходимо было чувство стиля!

Принцесса наклонилась к одному из меняющихся портретов.