Для балетной четы наступил кризис пожилого возраста: Саша процесс старения переживает мучительно, Лера — стоически. Оба помышляют о самоубийстве. Почему, непонятно. То ли жизнь не сложилась, а может быть, быт заел, то ли танцевать хочется, а не приглашают, то ли что еще. Патетически пьют отравленное вино, философствуют и предаются воспоминаниям. Но, оказывается, это самоубийство мнимое — игра, невинная забава, «лекарство от тоски».
Драматургия / Драма18+Annotation
Для балетной четы наступил кризис пожилого возраста: Саша процесс старения переживает мучительно, Лера — стоически. Оба помышляют о самоубийстве. Почему, непонятно. То ли жизнь не сложилась, а может быть, быт заел, то ли танцевать хочется, а не приглашают, то ли что еще. Патетически пьют отравленное вино, философствуют и предаются воспоминаниям. Но, оказывается, это самоубийство мнимое — игра, невинная забава, «лекарство от тоски».
Семён Злотников
Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвертая
Семён Злотников
Прекрасное лекарство от тоски
Действуют:
Валерия
Александр
Часть первая
Жилище красивых людей. Красивый овальный стол. Красивая скатерть. Стулья с высокими овальными спинками. Ковер на полу. Много цветов. Повсюду подсвечники со свечами. До времени — не зажжены. Вино и бокалы. Тумба с музыкальным центром. Кресла. Столик-каталка, на котором также подсвечник, вино и бокалы… Из салона два выхода — на кухню, по-видимому, и в прихожую. Красивое овальное окно на улицу. Карниз и мягкие портьеры… Обращают на себя внимание два портрета два мексиканских костюма в рамах, мужской и женский. Мужской экипирован двумя кобурами с пистолетами… Александр, одетый подчеркнуто строго и элегантно, в черном костюме с бабочкой на шее, задумчиво стоит, как бы автоматически подбрасывает спичечный коробок. Роняет его и внимательно смотрит вниз. Вдруг, быстро нагибается, быстро подбирает и поднимает на вытянутой руке высоко вверх. Внимательно разглядывает… Опускает руку, извлекает спичку, разводит руки по сторонам — переводит взгляд со спички на коробок и обратно… Наконец, опускает руки, чиркает — спичка возгорается, он, как зачарованный, наблюдает огонь… Бьют часы. Возникает Валерия с вазой, наполненной фруктами. В длинном, до полу, платье.
Александр. Лера, я — робот!..
Да, вот, смотри, как оно обернулось: самая обыкновенная машина!..
Давно мог додуматься посчитать, хотя бы из любопытства: сколько моргнул за день, или зевнул, или почесался, сколько повернулся налево, сколько — направо… а сколько нагнулся, а сколько выпрямился…
А еще — не забудь — что по всякому поводу нужно еще включить мозги! И скомандовать самому же себе — делай так! А потом еще — этак! Ну, и — как-то еще! И еще!..
Лера, ты слышишь?
Нет, Лера, были бы мы людьми — мы никогда бы не выдержали такого количества идиотизма!..
Послушай, это забавно, Лера
Но теперь мне подняться с колена — тоже не просто: ты в курсе — болит… Я, смотри, помогаю руками… Видишь, — кажется, получается… Э-э, а я не такой уж плохой…
Неинтересно?
Что, не хочешь быть роботом?..
Да что с тобой, милая моя? Что-то опять?.. Какая-то тайная мысль посетила — да?.. Настроение, чувство, догадка — что?..
Валерия
Александр. Ты мне лучше сейчас расскажи… Пока еще время, пока нам не поздно…