Прекрасное далеко

Ветер утихает, воздух становится неподвижным, как смерть. Он теплый, и у меня влажнеет кожа. Я дергаю воротник. В девять часов младшие девочки устают ждать, когда же наконец покажутся эльфы. Они зевают, но Бригид говорит, что мы все должны оставаться вместе, в большом холле, до полуночи — это часть игры, — и они не спорят. Старшие девушки неодобрительно поглядывают на цыган, затесавшихся в наше общество. Они тихо сплетничают, склонившись над вышиванием, и маленькие стежки вполне соответствуют их маленьким мыслям. Я настороже, и мне страшно. Каждый звук, каждое движение пугают. Это они? Пришли за нами? Но — нет, это всего лишь скрип досок пола, шипение газовых ламп…

Миссис Найтуинг держит в руках книгу, но вряд ли она прочитала хоть слово. Ее взгляд то и дело перебегает от дверей к окнам, она наблюдает, ждет. Фелисити и Энн играют в вист в шатре Фелисити, но я слишком возбуждена, чтобы присоединиться к ним. Я держу за руку мать Елену и то и дело посматриваю на каминные часы, как будто могу увидеть будущее на их циферблате. Десять часов. Четверть одиннадцатого. Половина одиннадцатого. Может быть, сутки закончатся и так ничего и не случится? Может быть, я снова ошиблась?

Секундная стрелка движется. Тиканье — как пушечная канонада. Три, бум, два, бум, один… К одиннадцати часам большинство девочек засыпают. Картик и Фоулсон стоят у запертых дверей, перестав то и дело поглядывать друг на друга. Мать Елена рядом со мной погрузилась в беспокойную дрему.

Но те, кто по-прежнему не спит, сидят выпрямившись, готовые к любой опасности. Миссис Найтуинг кладет книгу на край стола. Бригид крепко сжимает четки. Ее губы шевелятся в беззвучной молитве. Минуты ползут, ползут… Пять, десять, пятнадцать. Ничего. Темнота снаружи тиха, безмятежна. У меня тяжелеют веки. Я попадаю под чары сна. Ровное тиканье часов убаюкивает. Клик. Клик. Кл…

Тишина.

Мои глаза резко распахиваются. Часы на каминной полке остановились. В большом холле тихо, как в могиле. Картик вытаскивает кинжал.

— Что это? — шепчет Бригид.

Мисс Мак-Клити шикает на нее.

Я тоже это слышу — тихий топот конских копыт на лужайке. Резкий крик вороны. Все краски исчезают с лица миссис Найтуинг. Мать Елена стряхивает сон. И крепко сжимает мою руку.

— Они пришли, — говорит старая цыганка.

Глава 65

В большом холле неестественно тихо и спокойно. У меня на верхней губе выступает пот. Я отираю его дрожащей рукой.

— Они не могут войти, — шепчет Бригид. — Мы на каждую дверь, на каждое окно наложили защитную печать.

— Они очень сильны. И не остановятся до тех пор, пока не получат то, чего им хочется.

Мать Елена смотрит на меня.

— Давайте не будем спешить с выводами, — говорит мисс Мак-Клити. — Лошади. Ворона. Это может ничего не означать.

— Вы мне обещали, что ничего опасного не произойдет, — снова говорит миссис Найтуинг, как будто самой себе.

— Я не уверена, что существует вообще какая-то опасность, кроме как в уме мисс Дойл.

Снаружи снова доносятся стук копыт и птичий крик.

— Что это? — сонно спрашивает Элизабет. — Что происходит?

— Миссис Найтуинг, пожалуйста, можно нам пойти спать? — бормочет младшая девочка.

— Тс-с! — останавливает их миссис Найтуинг. — Игра закончится только после полуночи.

— Мистер Фоулсон, вы не могли бы посмотреть, что там? — просит мисс Мак-Клити.

Мистер Фоулсон раздвигает занавески на окне и всматривается в темноту. Потом оборачивается, качая головой.

— Ничего.

Бригид облегченно вздыхает. В большом холле жарко.

— Мы не выйдем из этой комнаты до полуночи, — шепотом говорит миссис Найтуинг. — Просто на всякий случай. А потом…

Она умолкает, нахмурившись.

— Что такое? — спрашивает Фелисити.

Миссис Найтуинг пристально смотрит на колонну в центре холла.

— Она… она шевелится…

Сердце у меня колотится. Я инстинктивно отшатываюсь. Шипение ламп становится громче. Пламя трепещет в стеклянных клетках, как будто даже огню стало страшно. Мы прислушиваемся, ловим хоть какой-нибудь звук, который их выдаст. Я слышу наше прерывистое дыхание. В оконные стекла скребутся ветки. Шипят лампы. Вместе они создают странную симфонию ужаса.

Прямо у нас на глазах существа на колонне начинают распрямляться, выбираясь из каменных оболочек.

Глаза Бригид округляются в бесконечном ужасе.

— Милостивый Иисус…

Первой высвобождается нимфа. Она падает на пол со звучным шлепком, как насекомое, вырвавшееся из куколки. Но она гораздо быстрее вырастает до окончательных размеров.

— Привет, милашки, — шипит она. — Пришло время принести жертву.

Другие существа тоже понемногу выбираются из колонны — там торчит чей-то кулак, тут — чье-то копыто… Они все бормочут тихо, леденящими голосами:

— Пришло время принести жертву, жертву, жертву…