Прекрасное далеко

- Не зря же японцы тоже урбокаты стали развивать...

Заорала мобила, и он полез в тесный карман джинсов. Сосед с тонкой аристократической усмешкой следил за ничего не понявшим Николаем.

Звонил шеф.

Шеф, по обыкновению, сухо извинился, что отвлекает. И тут же – просто бальзам на израненную душу Николая! – сообщил, что сегодня никакого пробного пуска не будет, и пусть Николай не переживает, а спокойно встречает свою ненаглядную Алёну с хулиганами. Пускать будут в понедельник.

- Спасибо, Андрей Васильевич! – залепетал осчастливленный Николай, пылая лицом как мак.

Шеф попрощался. Николай, с облегчением рассмеявшись, довольно посмотрел на телефон, потерявшийся в его обширной ладони. Всё-таки шеф, этот человек-арифмометр, иногда просто поражает своей заботливостью. Ведь занят - как белка в колесе скачет – а нашёл минутку утешить отсутствующего на празднике жизни...

- Это ещё неизвестно, в ком из нас говорит старческий консерватизм. Вот убогие чухонцы - делают телефоны в два раза меньше и легче, - грустно покивал серебряной гривой сосед. – А Вы таким гробом (извините, Бога ради) довольствуетесь. Ни цветного дисплея, ни полифонии... – Он вздохнул и с грустью посмотрел на Николая. – Дали Вам убогонькую квартирку в убогонькой кирпично-монолитной многоэтажке, пародия на нормальный кирпичный дом; ездите на убогонькой сикарахе с велосипедными колёсиками – а Вы и рады стараться. Обобрали Вас и облапошили, Николай. – Он снова театрально вздохнул. – Мне даже не за Вас обидно (и уж конечно не за себя!) – мне за ваших детей обидно. Что они увидят в жизни? Кто от их имени распоряжается их богатствами? А как бы мы все жили, если бы не этот никому не нужный октябрьский п-переворот! Если бы не этот дурацкий милитаризм, в который мы сами себя загнали, пугаясь собственного воображения... Кому нужна эта страна, что мы все время боимся каких-то врагов?! Свобода общения, свобода передвижения, свобода предпринимательства – вот что должно двигать людьми. Свобода – как везде в нормальном мире! Надо сбросить догматические шоры – и смотреть на мир как он есть, а не через прицел. И вот результат: у финнов есть «Нокия», они живут среди природы, в уютных частных домах, ездят на комфортабельных автомобилях... Свободные, как ветер, люди; уважают себя и друг друга... И мы были бы такими же, - Виктор Алексеевич начал волноваться, он совершенно растерял свою величавость и настойчиво тыкал в воздух пальцем, холёным и белым. – Финны не тратят чёртовы миллиарды на никому не нужные вооружения, они ведут себя умно, они занимаются обустройством жизни...

Николай ещё раз посмотрел на свою потёртую «Электронику-МТ521».

- А меня моя «элька» устраивает. Говорить умеет – что ещё нужно от телефона? Я бы хотел добиться в жизни чего-то большего, чем побывать хозяином избушки, или владельцем телефона с цветным дисплеем и полифонией. Жаль на это жизнь тратить. Пусть у них эта самая «Нокия» - зато у нас Гагарин. И работа – я её очень люблю и ни на что не променяю. Работа - это же самый лучший, самый надёжный смысл жизни!.. Вот мы в институте строим Двигатель. С большой буквы «Д». Это же чертовски интересно! Как говорит мой шеф, лишь бы не было войны, а наше дело – растить детей и двигать науку. Разве это не свобода, разве это не счастье – делать что ты хочешь, заниматься любимым делом? А?

Николай широко, заразительно улыбнулся.

- До свидания, уважаемый Николай, – Виктор Алексеевич печально поджал тонкие губы и картинно заломил седую бровь. Он изысканно вежливо, с подчёркнуто аристократической иронией раскланялся, и направился в булочную. Николай удивлённо посмотрел ему вслед, махнул рукой на прощание и сел в урбокат. Урбокат бесшумно покатился со двора.

Виктор Алексеевич мрачно шествовал, философски глядя на окружающий мир. Убогий мир убогой новостройки: типовой двор, громоздкие монолитки, типовой детсад с песочницами, типовой «дом подрастающей шпаны»... Дети, лет пяти-семи, с увлечением гоняющие среди кустов, с пластмассовыми «калашниковыми» наперевес. В нормальной стране, кстати, их родителей давно под суд бы отдали - за то, что дети без присмотра, целыми днями на улице... Да-с. Типовой мир, штампующий типовых винтиков-совков. Типовой кинотеатр через дорогу, типовой универсам, типовая библиотека, типовая поликлиника... Набившие оскомину официозные голубые ёлочки с пошлыми берёзками вперемешку, и убогая гордость ЖЭКа – реденькая рощица настоящих сосен, аж целых пятнадцать штук...

- Нет, это не скромность, - пробормотал Виктор Алексеевич с презрительной горечью, - это рабская неопрятность, скотство! Все рабы...