Прекрасное далёко

Всё-таки Федька скала! Железной рукой и авторитетом комсорг таки не дал превратиться дружеским посиделкам во имя смычки города и деревни в разнузданную пьянку. Хотя до бани дело так и не дошло, отряд не потерял ни одного бойца. Или не заметил потери. Раннее утро, туманное как в одном романсе, подняло руководителя экспедиции на ноги, а уже он поднял всех своих, дабы по холодку уйти подальше от деревни, туда, куда не ступала нога местных, которым нафиг не надо карабкаться по неудобьям. По косогорам и осыпям, где дурная корова ногу сломает, а нормальному человеку вообще делать нечего. Народ в автоколонне дисциплинированный, знали, на что подписывались. Встали, сполоснули подопухшие рожи водичкой и пошли. Девушки выглядели бодрее, тем более что они и пили чисто для поддержания компании. Опять же им не привыкать вставать в несусветную рань, женская доля такая.

Два часа до первой остановки отмахали, где и встали на первую днёвку.

- Командир, так всё-таки скажи, почему было не позавтракать в деревне?

- Да, Федя, почему?

- Как дети, честное слово. Ну сами подумайте, вас же как родных там приняли, значит лечить бы стали после вчерашнего.

- Да мы вроде не сильно того.

- Народ у нас приветливый, всяк судит по себе. Кто-то бы отказался здоровье подправить, а кто и попал под тлетворное влияние лекарей-самоучек. Нам с вами в походе пьяный товарищ нужен?

- Не, в походе такого счастья не надо. Если на привале усугубить, то нормально. На вечернем, конечно. А перед выходом – не.

- Вот и я о том же. А так мы вышли без завтрака, никто и не чухнулся. Скажи, Николай? Николай!

- А где он?

- Да небось посс… до ветра отошёл.

- Ну да. Наверное. Коль, выходи уже!

- Николай, отзовись! А когда его последний раз видели?

- Можа он в деревне остался. Как самый опытный товарищ.

- Не, я помню, вместе выходили. Я его еще слегка поддержала, когда он споткнулся.

- Сильно спотыкался?

- Ну вообще, да. Ему как раз полечиться бы не помешало.

- Так, товарищи, спокойно! Места тут светлые, медведей давно не видали, ничего страшного. Постоим, дождемся отставшего.

- А если не дождемся?

- Пойдем назад цепью, будем искать.

В то же самое время Коля Герасимов шел как ни в чем не бывало по маршруту. Вернее, брёл в некоем полусне-полубреду в неизвестном направлении. В его непроснувшемся сознании он шел с отрядом, ориентируясь на впередиидущего товарища. Так оно и было поначалу. Николай шел почти в середине колонны, постепенно смещаясь в её хвост, пока не стал замыкающим. А потом он еще слегка замедлился, а потом еще… В невысоких Уральских горах, которые на юге и горами назвать язык не поворачивается, заблудиться не так уж сложно. Везде деревья, подъемы и распадки, здоровенные камни, выходящие из земли. Ориентиров много, так много, что на незнакомой местности они превращаются в калейдоскоп. А если учесть состояние героя моего повествования… Дмитрий Моисеич Шульженко сильно любит свою дочку, так что отвязаться от его заверений в глубокой благодарности, а равно и налитых рюмок изумительного свойского самогона было трудно. По факту – нереально трудно. Вот Николай и не отвязался.

Осознание того, что он заблудился, пришло постепенно. Сначала он понял, что впереди него никто не топает, а уже потом догадался, что не представляет, где находится, в какую сторону идёт, с какой стороны пришёл, где все. Первое правило потерявшегося ему привили еще родители: потерялся – сядь на лавочку и жди, когда за тобой придут мама с папой. Не самый глупый вариант, между прочим. Может, не мама с папой, а товарищи или еще кто… но это лучше, чем пытаться выйти туда, где нет выхода.

- В лес нельзя идти бесконечно. Когда-нибудь ты доберешься до середины, а тогда начнешь из него выходить!

- Карр!

Диалог не задался, да Коля и не ждал от вороны чего-то путного. Он просто счёл, что уверенный голос и аргументы приведут его в состояние уверенности.

- Надо просто определить стороны света, а потом вспомнить карту. После этого нужно двигаться в сторону жилья или точки, из которой ты вышел!