Прекрасное далеко

– Если только не продашься с потрохами шестеренкам. – Произнес задумчиво Маркус. – Они смогут защитить свой ресурс даже от инквизитора. Но чем их заинтересовать?

– Успехами Кэти в учебе? – спросила Саманта. – Она родилась в их роддоме, значит, карта учета на нее уже заведена. Осталось только пролезть в их гарден и дальнейшая дорога в Ордене для нее открыта. – Дочь посмотрела на мать. – Но я не смогу убедить шестеренок – уже попробовала и получилось слабо. У каждого из них сознание контролируют импланты, а это хорошая защита от моего дара.

– Найди способ. – Маркус как будто отдал приказ. – Сознание-то у них человеческое, пускай и заключенное в металлическую оболочку. Ты ведь воздействуешь на разум, а не на живые ткани мозга. А это… что-то энергетическое, нематериальное, психическое.

– Верно. – Саманта задумалась. – Я не воспринимала их в таком ключе… мой разум сам себе воздвиг стену. Папа, ты гений! – дочка подскочила к отцу и чмокнула его в щеку.

– Что бы вы без меня делали. – Проворчал тот, но было заметно, что ему приятно. – Значит, так и решим. Если тебе нужны будут деньги – сразу же звони, я вышлю. Моих и материных накоплений хватит, чтобы оплатить ее учебу лет на десять вперед. Главное, чтобы Инквизиция слишком рьяно не вмешалась и не использовала нас как заложников. Так что если тебе подобное предложат – все равно отказывайся. Мы уже прожили свою жизнь и нечего за нее цепляться.

На кухне надолго наступила мучительная пауза. Наконец, Саманта сказала:

– Думаешь, они нас слушают?

– Не думаю – уверен. – Кивнул отец. – Но вот понять, о чем мы говорим, вряд ли смогут. Язык умер вместе с его жителями, да и мы его учили по учебнику, параллельно выдумывая слова. Так что если и найдут переводчика, то смысл для них будет упущен. Хотя… даже по тому, что мы общаемся на другом языке, они поймут, что раскрыты и либо быстрее пойдут на контакт, либо отстанут от вас.

– Либо решат ликвидировать. – Мрачно произнесла Саманта. – Просто на всякий случай. – Она замолчала. – На один раз меня точно хватит.

– Нет! – твердо произнес отец. – Никаких разов не будет! Завтра я пошарю на складе и дам тебе передатчик для связи. Спрячь его хорошенько и используй только в крайнем случае.

– И что ты сделаешь?

– Дам совет. – Серьезно ответил Маркус. – И ты выполнишь его неукоснительно. Но, надеюсь, до этого не дойдет.

– Я тоже надеюсь. – Тихо произнесла Саманта и заглянула в кружку. – Давайте спать, уже поздно.

– Я помою. – Мама встала из-за стола, переходя на обычный готик.

– Я сама помою. – Возразила ей дочь. – Мама, ты устала за сегодня.

– Ничего я не устала.

– Покажешь в постели? – спросил вдруг отец

– Обалдел, хрен старый?! – Элен от такого заявления при дочери немного опешила.

– Ишь ты, сразу как встрепенулась! Бодренькая такая стала. – Маркус засмеялся. – Шутка это была, шутка. Да и кого тут мыть – пара кружек всего. – Он осмотрел кухню. – Давайте по койкам и – отбой. Свет выключаю через десять минут.

– Папа, от тебя казармой так и несет.

– А тебе бы, дочь, в душ не помешало бы сходить – два дня трястись в дирижабле не имея возможности помыться – это, знаешь ли, неприятно.

– Пожалуй, ты прав. Но мне нужно больше времени.

– Ладно. – Проворчал отец. – Ты знаешь, где рубильник. Не забудь выключить.

– А холодильник?

– У него отдельная встроенная батарея. – Ответил Маркус, удаляясь в спальню. – Шестеренки опять плату за электричество повысили, так что приходится экономить.

Родители угомонились быстро – плюхнулись в кровать и уснули. И если мама еще какое-то время возилась, думая о том, о сем, то отец пользовался армейской привычкой – засыпать в любое время в любой позе. Так что когда Саманта вышла из душа, то в доме было тихо. Она прошлепала босыми ногами по полу до гаража, щелкнула выключателем, отключая дом от общей сети, после чего прошла в свою комнату и легла в приготовленную мамой постель. Кровать знакомо скрипнула и Саманта улыбнулась. Все-таки хорошо побывать дома!! С этой улыбкой на губах она безмятежно заснула, не думая о возможных грядущих неприятностях.

В операционной над телом человека стояли двое механикусов. Один – мастер аугментики, специалист-хирург, который только что закончил работу над модификацией тела служителя, удостоенного такой чести за свои заслуги. Какие именно, хирург не знал, да ему и не было это интересно – он работал с пациентами, а не с их успехами. Второй, замерший рядом с ним механикус, был очень высокого ранга и положения и имел право здесь присутствовать. Именно он приказал внедрить в тело служителя дополнительные аугментации, о которых никто более не должен был знать. Кроме хирурга, конечно, но тот был предан своему покровителю. Мастер повернулся к высшему механикусу.

– Все проделано в точно вашим рекомендациям, уважаемый…

– Давай обойдемся без имен. – Прервал его тот. – Все прижилось как надо?