Прекрасное далеко

Дорогу до поликлиники и обратно Катя запомнила с первого раза – даже в своей прошлой жизни она не страдала топографическим кретинизмом, а в этой изучить путь оказалось проще простого, несмотря на многочисленные решетчатые балконы, переходы, мостики, идущие с одного балкона-тротуара на другой, эскалаторы и скоростные лифты, возносящие людей куда-то под облака. Через серую муть невозможно было рассмотреть где заканчиваются городские шпили, но Катя была уверена, что там видно солнце. Интересно, в какой части света она родилась? Об этом не узнаешь, пока не спросишь, но спрашивать тоже надо осторожно – ребенок не может составить вопрос как взрослый со множеством уточнений. Обычно дети задают неудобные вопросы прямо в лоб, но о таком ребенок еще не может знать пока ему сами родители не расскажут или же не увидит карту и не спросит, что это. Так что нужно просто ждать удачного момента.

Каждый день Катя тренировалась в кровати просто потому, что лежать все время на спине, на боку, на животе натурально осточертело. Разум взрослой девушки (ну, если судит по ее последнему «приключению» не очень взрослой, а натуральной дуры! Ведь мама же предупреждала!) оказался заперт в младенческом теле. И чтобы изучить новый для себя мир нужно было хотя бы добраться до источников информации. Каковыми пока выступали родители, общаться с которыми она сможет не скоро. Ей стоит благодарить феноменальную память, в которую слова чужого языка ложились четко и ровно. Да и на русском тут никто не говорил, так что постоянно слышимая чужая речь влияла на ее изучение. Радио вот с толку сбивало – изредка там проскакивали знакомые слова, но не более того.

Когда удалось встать на ножки, держась за решетку кроватки, мама начала ее «выпускать из тюрьмы». Катя активно ползала по полу, изучив все углы маленькой квартирки. Телевизора в доме не было также как и газет – из них хотя бы можно было получить какой-нибудь минимум информации. Балаболка под потолком не в счет, непонятно, что она трещит каждый день, но этот гимн реально достал. Заунывно-тоскливая хрень звучала дважды в сутки, по ней можно было время сверять. И при этом родители всегда вставали и подпевали. За ними что, наблюдают? Какое-то тоталитарное государство с полным контролем личности? Технологии явно превосходят родное время Кати – у летающих машин не видно пропеллеров, медсканеры, голопроекторы. Но при этом одновременно какая-то убогость. Наземный транспорт чадит так, как будто у дизеля все фильтры засрались, как сказал бы ее папа. Папа из прошлой жизни. Блин, опять же с этими папами – которого из них считать настоящим? Один дал тело, второй воспитал разум. Вот только дочка подвела второго и ей сейчас не хотелось бы подвести первого. Кате новый отец нравился (не как мужчина, нет!!) – он ко всему подходил основательно, не ругался по малейшему поводу и очень любил маму – это хорошо видно. Такой за семью горы готов свернуть. И это хорошо.

Первые слова Катя начала произносить в восемь-девять месяцев. Пока только совсем простые – «дай», «на», «мама», «папа» и прочее. Сказывались тренировки. Сразу взять и заговорить, конечно, не получилось, да еще и непослушный язычок коверкал произношение, но радости родителей не было предела. Папа даже по этому поводу устроил праздничный ужин – они с мамой купили какой-то ресторанной еды, а не обычной «пластиковой» каши, потребляемой ими каждый день. Вообще мясо Катя в доме почти не видела и вряд ли ее новая семья была вегетарианцами. Скорее уж с низким уровнем доходов. Да, родители не шиковали, ходили в одной и той же одежде. И что самое интересное мама совершенно не испытывала дискомфорта по этому поводу. Может быть потому, что идущие рядом с ней женщины были одеты также?