Прекрасна и очень опасна

Глупости? А красавчик с зачесанными назад волосами, немного похожий на Андрея? Он возник рядом с Майей на Покровке – и ее шуба оказалась облита полынным маслом. Он возник в ее доме – и в квартире прочно поселился губительный запах полыни. А что красавчик при этом оставался внизу, так ведь его спутница поднималась наверх. Он заговаривал зубы падкой на интеллигентных мужчин консьержке, а в это время Женька… вернее, загримированная Лида…

Что делала? Поливала полынным маслом дверь?

Майя сбросила шубку, сапоги прямо на ковер и прилегла с краешку кровати.

Бред. Паранойя. Мания преследования. Полынный психоз усугубляется!

Наслушалась сегодня ужасов от Виталика, вот и… От Виталика?.. А Виталик, между прочим, бывший муж той же Лиды Погодиной.

Ну и что? Они разошлись так давно, что, наверное, совершенно забыли, как кто выглядит. Смешно и предполагать…

Смешно предполагать – что? Что Виталий позвонил Майе по просьбе Лиды? И выманил ее к себе на рентген?

Бредятина какая-то.

Просто вспомнил вдруг о старинной подружке, встревожился за ее здоровье…

Правда что – вдруг. Через столько лет! И очень кстати, надо сказать, вспомнил. Именно в тот день, когда она заходилась в кашле. Словно знал заранее о ее внезапно возникшей аллергии.

От кого знал?..

Сущий детектив. Триллер! Зачем бы Виталию заманивать Майю в свой кабинет, зачем стращать ее всякой жутью?

Вопрос, кстати, не праздный: врал он или говорил правду?

А если у нее нет никакого «изменения в левом легком»? Тогда, получается, Виталик решил ее просто напугать до полусмерти? Отравить ей Новый год?

Очень глупо, между прочим. Очень глупо! Чего ради?!

Ну, подергается она день-два, даже три, но после праздников явно ринется на эту самую томографию, и с врачом-специалистом встретится, и даже повторный рентген сделает…

Рентген!

Майя резко села.

Сколько она простояла там, под прицелом этого самого «преобразователя»? Беззащитная… в полном смысле слова. А Виталий в это время был облачен в какой-то защитный балахон, явно утяжеленный свинцом. Утяжеленный…

А ведь тот «передничек», лежавший на топчане, тоже был тяжелый, словно свинцовый. Наверняка это тоже было средство защиты – только не для врача, а для пациента.

Точно! Теперь Майя вспомнила: когда-то давно ей делали снимок сломанной ключицы, и рентгенолог заставил ее надеть вот такой же «передничек» – он называл его «юбочкой»! – на область, как он выразился, гениталий. Майя была тогда совсем девчонка, и ей было жутко стыдно этого слова.

Виталий не предложил ей надеть «юбочку».

Почему? Забыл?

Профессионалы о таких вещах не забывают.

Что он там делал, щелкая тумблерами около пульта? Почему оставил Майю внутри аппарата так надолго?

Страх стиснул сердце – не продохнуть! Вспомнилась жуткая история, приключившаяся в больнице Семашко: несколько больных и сам рентгенолог оказались жестоко облучены, потому что кто-то (кто? зачем?) снял в аппарате все изолирующие фильтры, и пресловутое гамма-излучение так и перло во все стороны, поражая всех подряд.

А если…

Нет. Не может быть! Виталий не способен… Лида тоже…

Почему?

Слишком утонченно для них? Слишком коварно?

Пора перестать считать других людей глупее себя. Пора начать судить людей по себе!

Для тебя ведь ничто не было слишком!

А как напуган, как неуверен в себе был Виталий… Кто же его так напугал? Лида или…

Майя закрыла глаза, и совпадения, которые только что казались невозможными и непостижимыми, выстроились в пугающе стройный и логичный ряд.

Парень, похожий на Андрея. Евгения Поливанова с лицом Лиды и какая-то загримированная Женька, которая бесконтрольно поднимается на второй этаж, подходит к двери Майиной квартиры, и… И – полынь, полынь. И Виталий! Чем-то напуганный Виталий, вдруг выпавший из колоды долгих лет забвения, словно крапленая карта из рукава шулера!

Майя свесилась с кровати, достала из кармана куртки телефон. Набрала номер.

– Андрей? Слушай, это я… Да, привет, не перебивай, слушай! Пойди прямо сейчас…

Она едва успела договорить и сунуть мобильник снова в карман, как в комнату вошел Олег.

– Маечка, ты что тут затихла? – Он с тревогой поглядел на нее. – Что, опять худо стало?

– Нет, ничего, – прошептала Майя. – Иди ко мне. Давай полежим, немножко отдохнем, чтобы ночью спать не хотелось.

– Давай отдохнем, – кивнул Олег, который вообще очень любил поспать днем. – Тогда раздевайся?

Майя посмотрела на него снизу вверх:

– Лучше ты меня раздень…

23 мая 2002 года

Через дорогу от Лидиного дома, на любимой улице Дунаева, одной из тех, на которой еще оставались старинные, купеческо-мещанские домишки, за заборами в палисадниках цвела, как ошалелая, сирень. И как-то так дружно ударило майское тепло, что и сирень распустилась чуть не вся одновременно, не чередуя сортов, а враз обрушив на землю разноцветное цветенье: и бледно-сиреневое, и лиловое, и тускло-красное, и белоснежное, воистину бурное кипенье своей благоухающей, тревожной, загадочной красоты.