Преисподняя II: Even In Death...(СИ)

Мрак огромной залы, своды которой теряются где-то очень высоко вверху… Лишь свечи в витых канделябрах освещают пространство. Пламя колышется от лёгкого дуновения незримого зефира. Здесь в третий раз, облачённые в тёмные балахоны, собрались те, кто жаждет власти и видений будущего — весь цвет отвергнутого дворянства Франции! Они ненавидят Людовика XIV, но тем не менее, борются за место «возле солнца».

Дьявольская месса во славу Астарота, демона ведающего будущее и прошлое, наделённого огромной властью над восьмьюдесятью пятью духами, была в самом разгаре. Великий Князь должен явиться своим верным приспешникам.

Ведь церемонию ведёт тот, кто известен в миру под именем аббата Этьена Гибурга. Но на самом деле этот человек — старый распутный колдун. Он взывает к Аду, простирая руки над алтарём, на котором лежит нагая, соблазнительная мадам де Монтеспан.

Один из смертных, что прячут свои лица под капюшонами, подносит аббату кричащего младенца и острый серп, похожий на те, что были некогда у древних гальских друидов. Без колебаний, не тратя драгоценное время попусту, Гибург убивает ребёнка, заходящегося в своём последнем плаче, одним лёгким движением стали по нежной шее. Словно смычок по струнам скрипки. Плавно…

Тёплая кровь орошает спелые груди Атенаис, а сам колдун, отбросив мёртвое дитя, в исступлении наблюдает, как является в мир его повелитель — Астарот.

Худощавая фигура рождается из серого тумана в центре пентаграммы, лишь только последние слова вызова замирают на губах аббата:

— Я пришёл. Зачем вы звали меня, ничтожные? — спрашивает блондин, хмуря брови и надменно глядя на сборище, покорно склонившееся перед ним. Чёрный камзол и белая рубаха подчёркивают бледность лица и остроту черт.

— Мы просим тебя о помощи, о великий Князь! — взывает Этьен. — Как ты и приказал мне, господин, в три ночи я завершил ритуал, справил чёрную мессу. Теперь ты на Земле! Так награди же нас, твоих преданных слуг! Награди меня! И овладей той, что просит милости твоей более прочих, — он указал на светловолосую Монтеспан, бесстыдно раздвинувшую ноги, — так ты освободишься от оков мира адских духов. Духовное станет телесным, ибо все мы приходим в этот мир через женщину.

— О да, с тех пор как Ева вкусила плод с древа познания, — рассмеялся Астарот, поманив ведьму. — Войди ко мне в круг и получишь назад «сияние солнца», что зовёшь ты любовью Людовика.

Но едва страстная Атенаис сделала бесстрашный шаг в сторону Астарота, как демон исчез.

Умертвив детей, жестокие союзники Князя забыли, что смертный холод, отчаяние и боль — лучшие для меня яства. Вернуть Астарота обратно в Преисподнюю для меня не было проблемой, ведь заметив моё лицо среди адептов, демон испугался, что я разрушу его планы. И он был прав!

Вернувшись обратно, в пламенные владения Люцифера, с которым я на тот момент был в кратком мире, Астарот встретился со мной в ожесточенной битве. Но я наступил озлобленному Князю на горло:

— Ты закрыл мне путь на Землю, расстроил все мои замыслы, — рычал демон, ощетинившись и пытаясь освободиться от моей хватки. В Адском пламени он был далеко не так похож на людей, как среди своих приспешников и напоминал больше дракона с человеческим лицом. Бескрылый серафим… меч архангела Михаила лишил его возможности летать. — Что тебе с того, Блэкхарт? Я не лезу в гонку старой аристократии, за могуществом и троном!

— Напрасно злишься, — прошипел я, — злость твоя и страх делают меня сильнее. Вдруг случится так, что Люцифер не досчитается одного из управителей своих провинций?

— Будь ты проклят!

— Я проклят от рожденья, — засмеялся, отбросив Астарота в сторону. — Я вернул тебя для того, чтобы сказать, что Монвуазен должна быть обманута в своих надеждах.

— Какой от этого тебе прок? — Князь тяжело дышал, чёрная кровь текла по его бокам, там где чешуйчатая кожа была вспорота моим клинком, на рукояти которого был искусно вырезан аконит*.

— Я так хочу. Душа Атенаис не досталась мне и тебе она не достанется. Знай своё место Астарот.

Апрель. 2013 год. Москва.

Два часа спустя, покидая офис, я наблюдал в приёмной за Настей, собирающей свои вещи в небольшую коробку из-под бумаги «Снегурочка». Девушка была одета в тёмно-серое короткое платье и босоножки на шпильке в тон. Каштановые локоны туго стянуты в хвост — «рабочая» причёска. Задумавшись о чём-то, она не заметила моего появления, поэтому столкнувшись со мной, испугалась:

— Простите, — пробормотала Настя, стараясь не смотреть на меня.

— Почему ты собираешь вещи? — поинтересовался, стянув очки и потерев переносицу. Получилось несколько устало. Хотя… в сущности так и было. К чему теперь таиться, если дама прекрасно знает о том, кто я есть на самом деле?

— Слышал, как вчера Винтер рассказывал всем, что уволит меня? — вздохнула девушка, поджав губы и впервые подняв на меня взгляд. — Не хочу откладывать на завтра, то что могу сделать сегодня, — она качнула коробкой, которую всё ещё держала в руках, а после робко добавила: — У тебя всё же голубые глаза. Не серые, как я думала.