Преграда

– Идиот!.. Значит, это письмо написали вы? Вас что, очень забавляют… такого рода мистификации? Обратите внимание, что я употребляю вполне вежливое слово! Во всяком случае, вас не упрекнёшь в том, что вы разнообразны в ваших шутках. Вы весьма неизобретательны, мой бедный друг.

Тем временем бедный друг, не теряя спокойствия, доедает, изображая на лице крайнее отвращение, мой мёд из банки и бормочет:

– По три кофейные ложечки каждые два часа… Господи, до чего же это отвратительная микстура!..

Потом, тщательно вытерев моей салфеткой усы, он удостоил меня ответа:

– Дорогой друг, одно из двух…

– Массо!.. Я сейчас швырну в вас вазу.

– …либо я совершил ещё один подлог в частной переписке, либо я его не совершил. Выяснить это можно только путём расследования. Но прежде всего необходимо установить: во-первых, имею ли я право – о бурлящие соки земли! о затаившаяся весна! – так вот, имею ли я право – о сладострастное пробуждение налитого любовной истомой самца! – я повторяю, имею ли я право быть в вас влюблённым? А во-вторых, имею ли я право, которым, впрочем, обладает любое думающее существо, в том числе католик с привитой оспой, быть наречённым именем Жан?

– Что?

– Меня, к вашему сведению, зовут Жан, – повторил Массо бархатным голосом.

Движением руки он расставлял все запятые и тире в своей речи и, казалось, был очень доволен собой. Я села напротив него и вдруг почувствовала страшную усталость:

– Уф… До чего же жизнь с вами утомительна. Как понять, где ложь, а где правда в ваших словах и почему вы здесь?

– Меня зовут Жан, – повторил Массо.

Он откинул голову, прищурился, воинственно выставил подбородок и, несмотря на бородку и жёлтую помятую кожу лица, явил такое поразительное сходство со своим тёзкой, что я тоже встаю и, движимая необъяснимым, разом вспыхнувшим во мне гневом, выкрикиваю:

– Бред!.. Это просто какой-то бред! Вы что рассчитываете, что я готова опоздать на поезд ради того, чтобы любоваться вашими мимическими портретами? Милый Массо, не упрямьтесь, признайтесь мне, как вы узнали, что я в Женеве?.. Господи, какая же я дура! Я ведь просила портье нашей гостиницы взять мне билет… Скажите лучше, зачем вы приехали сюда?

Я стараюсь говорить с ним мило и терпеливо, как говорят с сумасшедшими. Чтобы этот тип решился расстаться со своими белыми циновками, со своими трубками и со своей спиртовкой, должно было случиться что-то чрезвычайное… Но он куда хитрее меня, и голыми руками его не взять. Мой дружеский тон не сбивает его с толку, к тому же он видел мою растерянность, когда стоял в дверях…

– Уезжайте, дорогая, уезжайте! Вся эта история не стоит того, чтобы вы опоздали на поезд. А между прочим, Жан хотел…

– Что?

– Да что говорить, теперь уже слишком поздно, уезжайте!..

Этот лис с востреньким носиком, этот псевдочокнутый лукавец цапает меня, как кошка мышку, потом отпускает, потом снова ловит, и всё это он проделывает с помощью имени, имени человека, который эти последние четыре дня уже не должен был занимать мои мысли.

– Глядите, а вот и посыльный пришёл за вашим багажом.

– Чёрт возьми! Оставьте чемоданы. Я поеду двухчасовым поездом.

– Но в два часа нет поезда, – возразил рыжий парень с засученными рукавами.

– Это не ваше дело. Надо будет, закажу себе поезд! Закрыв за ним дверь, я улыбаюсь Массо жалкой улыбкой заговорщицы, улыбкой, которая, увы, не делает мне чести, молит об объяснении… Прижав кончик пальца к уголку рта, он говорит противным манерно-капризным тоном:

– Хорошо, я всё расскажу, но за это вы должны поехать обедать со мной в Уши.

– В Уши? Почему в Уши, а не в… Ладно, ладно, в Уши так в Уши, я согласна. Сейчас девять утра, у нас куча времени.

– Вот и хорошо, вы будете со мной играть в безик.

– В безик? Ой, до чего же не хочется. Это такая скука!..

– А я хочу, хочу! – застонал он, задрапировавшись в кашемировое покрывало, лежавшее на моей кровати. – Не то дитя, которое я ношу под сердцем, родится с клеймом на носу!

Прервав своё исполненное драматизма метание по комнате, Массо застывает перед зеркальным шкафом и, разглядывая своё отражение, восклицает с восхищением:

– О Элеонора Дузе!..

До отхода пароходика в Уши я играю с Массо в безик с трусливой угодливостью, однако мне не удаётся что-либо из него вытянуть.

– Скажите, Массо, где мы будем обедать в Уши?

– В гостинице «Дю Шато» с Жаном.

– С Жаном?..

– Меня зовут Жан, – говорит он сладчайшим голосом.

Я готова всё стерпеть, и Массо этим пользуется. Я готова всё стерпеть, словно сидящий напротив меня Массо – дьявол во фраке. Каждый из нас разложил на столе веером карты, а на что идёт игра, мы не говорим. Я готова всё стерпеть, главным образом потому, что Массо с ловкостью безумца пробуждает во мне уснувшее было любопытство, вкус к интригам и приключениям, радость оттого, что я кому-то желанна, – оказывается, что в моей жизни есть ещё место для всего этого, да и, пожалуй, для вещей ещё лучших и худших. Откровенно говоря, я это подозревала, но важно было явиться вовремя, не пропустить нужного часа, и в этом мне помог этот шут-прорицатель…