Префект

Дрейфус обернулся. Женщина тоже была в скафандре, но сочленительской конструкции, блестящем, как дорогой шоколад. Сперва голову скрывал черный овоид шлема, но вот он сложился в подобие кружевного воротника на разъемном кольце, и Дрейфус увидел лицо.

Встречаются на Блистающем Поясе персонажи и поколоритнее. На первый взгляд обычное человеческое лицо. Дрейфус дал бы ей лет сорок, только понимал, что она старше, куда старше, ведь сочленители живут не меньше, чем представители других трансчеловеческих фракций. Светло-зеленые глаза светились умом, широкие скулы были усеяны веснушками, челюсть казалась слишком массивной, но пропорциями идеально соответствовала другим чертам лица. Лысую голову венчал пестрый гребень. Он начинался посреди лба и свидетельствовал об увеличенной внутричерепной полости, необходимой для перегруженного, напичканного имплантатами мозга.

Самое необычное в сочленителе скрыто под кожей и костями. Жители диких анклавов нанимают миксмастеров, чтобы придать своей внешности экзотичности, но на функциональное строение мозга почти не покушаются. По способу обработки данных даже подключенные к абстракции экстремального уровня остаются людьми. К женщине-сочленителю это совершенно не относилось. При необходимости ее сознание работало в человеческом режиме, но его истинную сущность Дрейфус понимал не лучше, чем конь – алгебру.

– Имя свое не скажете? – осторожно спросил Дрейфус.

– Для вашего удобства назовусь Клепсидрой. Если так сложно, зовите меня Водяные Часы или просто Часы.

– Вас послушать, это имя не настоящее.

– От моего настоящего имени у вас голова треснет, как полено под топором.

– Клепсидра так Клепсидра. Чем именно вы здесь занимаетесь? Если, конечно, готовы сказать.

– Выживаю. В последнее время это задача не из легких.

– Расскажите о корабле. Как он сюда попал и зачем нужен Авроре?

– Наш корабль вернулся в эту систему лет пятьдесят назад. Возникли проблемы: в межзвездном пространстве мы встретили некую машину. Разумную, но настроенную весьма враждебно. Корабль спасся, отбросив часть себя, как ящерица отбрасывает хвост. Во время долгого перелета он перестраивался, но до конца не восстановился. Мы пробовали связаться с Материнским Гнездом, но связь была неустойчива. – Клепсидра сглотнула; жест получился нервным, поразительно человеческим. – Аврора разыскала нас первой. Обещала помочь, приманила, взяла в заложники. Мы томимся здесь уже пятьдесят лет – не можем ни вырваться, ни связаться с Гнездом.

– Я так и не понял, что ей от вас понадобилось.

– Это сложно объяснить.

– А вы попробуйте.

– Префект, Авроре требовалось, чтобы мы видели сны. Поэтому она… держала нас здесь. Она хотела, чтобы нам снилось будущее, надеялась получить информацию о том, что случится. Мы делали прогнозы. Потом что-то в наших прогнозах ей не понравилось, и она наказала нас.

– Видеть сны о будущем не может никто.

– Мы можем, – с горечью возразила Клепсидра. – У нас и устройство специальное есть. Мы назвали его «Пролог».

Глава 14

Пешая команда Талии добралась до лифтовой шахты, пронзавшей шар по диаметру. Большегрузная кабина ждала, она ничуть не изменилась, даже бледно-желтые панели с видами Йеллоустона были на месте.

– Он включен, – проговорил Парнасс. – Это хорошо, значит, спустимся без проблем.

Талия вошла в кабину последней из пятерых. Решетчатые дверцы сдвинулись у нее за спиной.

– Лифт не едет. Я даю команду, а он не реагирует, – заволновался Келлибо.

– Он не слышит. Если ты забыл, абстракция работает в двух направлениях, – напомнил Парнасс усталым голосом человека, вынужденного объяснять очевидные вещи.

– Как теперь его включить? Тут есть ручное управление.

– Оно нам пока не нужно, верно, Талия?

– Он прав, – кивнула Талия. – Сотрудникам «Доспехов» должна предоставляться полная свобода перемещения даже в отсутствие абстракции. Поэтому спектрограммы голосов уполномоченных в обязательном порядке рассылаются по всем анклавам. – Она заговорила громче и четче: – Это младший полевой префект Талия Нг. Идентифицируйте мою спектрограмму.

– Спектрограмма идентифицирована, младший полевой префект Нг.

Талия вздохнула с облегчением:

– Пожалуйста, опуститесь в фойе.

Возникла неловкая пауза – не происходило ровным счетом ничего, – но потом лифт пошел вниз.

– Слава Вой, получилось! – прошептала Талия.

Парнасс улыбнулся, как будто услышал ее.

– Вот и хорошо! – вставил Келлибо. – А то я уже гадал, что будет, если мы здесь застрянем.

– Спустились бы по лестнице. Ты ведь умеешь пользоваться лестницей? – съязвил Парнасс.

Келлибо бросил на него предостерегающий взгляд, но промолчал.

Кабина плавно снизилась и попала в шейку, соединяющую башню с шаром. Вокруг пустой атриум, далеко внизу сквозь зарешеченные окна просматривается фойе. Талия не исключала встречи с местными жителями, которые собрались в музее, чтобы выяснить, в чем проблема и когда ее устранят. Однако в фойе не было ни души. Поддавшись непонятному порыву, префект снова коснулась хлыста-ищейки.