Префект

Талия извлекла дискету, спрятала в цилиндр и закрыла его. Она держала себя в руках, но от радости голова кружилась не хуже, чем от алкоголя на голодный желудок: задание выполнено! «Я справилась!» – беззвучно ликовала она. Обновления установлены на четыре центра, причем в одиночку, без контроля Дрейфуса и помощи другого префекта. Сомневавшиеся в ее компетентности или самостоятельности прикусят языки. «Я, Талия Нг, не только сделала патч для дырки в системе подсчета голосов, но и поставила его в одиночку, собственноручно, пользуясь только катером».

Четыре анклава посещены. План выполнен. Раз обновление сработало на самых проблемных центрах голосования, его можно ставить в любом анклаве, по всему Блистающему Поясу.

«Кто следующий, давайте!» – подумала Талия и, поворачиваясь к сопровождающим, не без труда стерла с лица самодовольную ухмылку: нескромно и префекту не подобает.

– Проблемы? – Жюль Келлибо по-прежнему сидел в синем кресле, но от спокойствия не осталось и следа.

– Только не у меня, – ответила Талия. – Все прошло замечательно. Спасибо за помощь.

Возможно, Муанг звонил предупредить о временном прекращении связи. Такое бывает, беспокоиться не стоит.

– Работа закончена. Пожалуй, теперь я прогуляюсь в саду.

– Абстракции нет, – тихо проговори Келлибо.

– Что-что? – переспросила Талия, почуяв неладное.

– Абстракции нет. Вы обещали, что отключение продлится пару миллисекунд, мы и не заметим. Но ее до сих пор нет. – С каждым словом голос Келлибо звучал громче и резче. – Абстракция отключена, префект. У нас отключена абстракция!

– Вы ошибаетесь, – покачала головой Талия. – Быть такого не может.

– Абстракции нет, – подтвердила Пола Тори, вставая с кресла. – Нет связи. Что-то пошло не так.

– Система провела самопроверку и подтвердила, что доступ к абстракции прерывался на мгновение. Система ошибок не делает.

– Раз устройство исправно, ради чего вы вообще прилетели? – спросил Келлибо.

– Может, ее только здесь нет? – предположил Бродерик Катбертсон.

Его механическая сова крутила головой, словно следя за полетом несуществующей осы.

– Твоя птица сбита с толку, – заметил Сайрус Парнасс. – Наверное, без абстракции не ориентируется.

Катбертсон осторожно погладил сову.

– Спокойно, малыш!

– Получается, абстракции нет во всей башне, – проговорила побледневшая Тори. – А если не только в башне? Вдруг сбой коснулся всего городка?

– Давайте выглянем в окна, – предложила Мэриэл Редон. – Из них половину Дома Обюссонов видно.

Талия словно в мебель превратилась – никто не обращал на нее внимания. Пока не обращал. Она стояла поодаль, в то время как сопровождающие – те, кто еще не стоял, – поднимались с кресел, стульев, диванчиков и бежали к окнам-иллюминаторам. К каждому прилипло по два-три человека.

– Вижу в парке людей, – объявил гладко выбритый, в костюме цвета электрик с кружевными манжетами молодой человек, имени которого Талия не запомнила. – Они ведут себя странно. Держатся вместе, словно хотят поговорить. Некоторые бегут ко входам в музей. И смотрят на нас.

– Почувствовали неладное, – сказала Тори.

– На ветке стал поезд, – сообщила женщина в алом платье, глядевшая в соседнее окно. – Ветка по другую сторону ближайшего ряда окон. В общем, сбой не только у нас, не только в музее.

– Вижу волантор! – объявил кто-то еще. – Он аварийно садится на крышу Зиккурата Бэлтера. Зиккурат в двух полосах окон к верхнему «полюсу». Почти в десяти километрах от нас.

– Сбой во всем анклаве, – пролепетала Тори, словно увидев дурное знамение. – По всем шестидесяти километрам Дома Обюссонов. Восемьсот тысяч человек впервые в жизни потеряли абстракцию.

– Быть такого не может, – шепотом повторила Талия.

* * *

Нож все так же прижимался к горлу Дрейфуса. Префект ругал себя за то, что упустил шанс надеть шлем. Если бы незнакомка хотела его убить, то, вероятно, уже убила бы. Хотя еще вероятнее, что она решила поговорить с ним, а потом прикончить.

– Который сейчас год? – Вопрос словно сорвался у женщины с языка. – Который, спрашиваю! – Нож прижался еще плотнее. – Неужели у меня с дикцией проблемы?

– Вовсе нет, – торопливо ответил Дрейфус. – Год сейчас две тысячи четыреста двадцать седьмой. Почему вы спрашиваете?

– Потому что давно здесь торчу.

– Так давно, что потеряли счет годам?

– Так давно, что потеряла счет всему. Хотя примерно я представляла, – с вызовом добавила женщина. – И почти не ошиблась.

Дрейфус по-прежнему не видел ни ее лица, ни других частей тела – лишь затянутую в перчатку руку с ножом.

– Вы из семьи Нервал-Лермонтовых? – спросил он.

– Значит, их разыскиваете?

– Нет, никого конкретно я не ищу. Я полицейский, расследую преступление, и ниточка привела на этот астероид.

– Один?

– С помощником. Мы прилетели на корвете. Подлетая к астероиду, были обстреляны, корабль получил серьезные повреждения. Можно было потихоньку возвращаться к астероиду «Доспехов», но мы решили осмотреть этот: вдруг отсюда быстрее свяжемся с домом? Этим сейчас и занят мой помощник. Еще я хотел выяснить, почему по нам стреляли. Наверное, защищали что-то…