Преемники: от царей до президентов

Ни у кого ничего не было подготовлено. Никакой организации. Только одна Екатерина располагала действительными средствами. За нее были также и все иностранцы, которые боялись возвращения к прежним московским традициям… Также и во всех коллегиях, где преобладали иностранцы. На ее стороне был Синод, плод преобразований Петра, а из помощников Петра — самые энергичные и влиятельные.

Выбирая между вчерашней прачкой и петровским внуком, в чьих жилах текли царская кровь и кровь принцессы Софьи Шарлотты Бланкенбургской, Запад предпочел столь чтимой тогда генеалогии целесообразность. Тандем Екатерины и Меншикова обещал сразу две выгоды: и к Московии русский медведь не попятится, и вперед не продвинется. Топтание державы на месте — идеальный вариант. Откат русских вспять европейским государствам был не нужен — новый рынок, открытый западному дельцу, сулил немалые выгоды. Но и второй подряд реформатор в Петербурге — это для Запада было излишне. Натерпелись уже от Петра, который переполошил все европейские столицы.

В своих прогнозах иностранцы не ошиблись. Екатерина и Меншиков страну вперед не продвинули, но и отступили от петровских реформ немного. Петр очень дорожил Сенатом, а Меншиков в силу личных интересов подчинил его более узкой группе лиц — Верховному тайному совету. В 1727 году новая власть ликвидировала еще одно петровское нововведение, уничтожив зачатки городского самоуправления. Здесь бразды власти вновь взяли в руки губернаторы.

Сама Екатерина в дела вмешивалась редко, де-факто наступила эпоха Меншикова. Главной же своей задачей (помимо наполнения собственного кармана) князь считал не продолжение реформ, а решение вопроса о престолонаследии. Сын царевича Алексея, подросток Петр, оставался в глазах большинства русских главным претендентом на трон, так что воцарение Екатерины лишь временно решало проблему.

Петра не признавали, правда, староверы, поскольку он был рожден от брака с иностранкой, зато подчеркнуто привечала официальная Православная церковь. При живой императрице Екатерине архиепископ Исаия в Нижегородской области и Архангельском монастыре демонстративно поминал во время церковного богослужения сына царевича Алексея "благоверным государем", а не "благоверным великим князем", заявляя при этом, что готов казнь принять, но иначе поминать не станет.

Пытаясь привязать сына царевича Алексея к постпетровской элите, новая власть упорно искала хоть какой-то выход из трудного положения. Идеи при этом возникали самые неожиданные. Член Тайного совета и вице-канцлер немец Генрих Иоганн Остерман, назначенный наставником к подростку, предложил, например, женить мальчика на его тетке, царевне Елизавете Петровне. Остермана, прославившегося двумя редко сочетающимися в природе качествами — крайней осторожностью и страстной любовью к интриге, не смутили ни разница в возрасте, ни проблема кровосмешения, ни церковные уставы.

Любопытна аргументация, приведенная Остерманом, поскольку она многое говорит о природе власти во все времена:

Супружеское сие обязательство, предпринимаемое между близко сродными персонами, может касаться только до одних подданных, живущих под правительством, но не до высоких государей и самовластной державы, которая не обязана исполнять во всей строгости свои и предков своих законы, но оные по своему изволению и воле отменять свободную власть и силу имеют, особенно когда от того зависит благополучие столь многих миллионов людей.

Меншиков к идее Остермана подошел творчески, решив, что еще лучше для "многих миллионов людей" будет, если Петр женится на его дочери. По другой версии, плодотворную идею Остермана творчески развил датский дипломат Вестфален, желавший укрепить свои связи с Меншиковым.

Активное участие сначала немца Остермана, а затем австрийцев в решении сугубо внутреннего российского дела, конечно, обращает на себя внимание. Вице-канцлеру это, впрочем, полагалось по службе, а вот австрийский двор откровенно интриговал, разыгрывая свою партию.

Поначалу все шло довольно гладко: дочь Меншикова понравилась наследнику, а будущий тесть на время еще больше укрепил свои позиции. Что и вызвало недовольство у многих.