Предвыборная страсть

— При чем тут телевидение? — Андрей остановился, с удивлением посмотрел на мать. Он и думать забыл, что пять минут назад лежал истуканом и страдал без привычного, напряженного ритма своей службы.

— А что же?..

— Все нормально, мам, просто важное дело, ты не волнуйся, я через часик вернусь.

Андрей сунул ноги в ботинки, схватил куртку и выскочил за дверь. Уже на лестничной площадке сунул руку в карман куртки, проверил, на месте ли последние сто тысяч, мог ведь вчера и потерять их. Деньги были на месте.

Пока он бежал на улицу, потом — по улице к проспекту, где проще было поймать машину, в голове звучал голос Леры: «экстремальная ситуация… только ты во всем городе…» Что все это значит? Почему может только он? Непонятно. Одно ясно: она в беде, ей нужна помощь, и она рассчитывает на него. Все еще не верилось, что это не сон, что на самом деле она позвонила ему, попросила о помощи. Но он готов был сделать для нее мыслимое и немыслимое. Он не будет плакать вместе с ней, как во сне, в лепешку расшибется, а поможет ей!

За десять тысяч рублей потрепанный «москвич» привез его к зданию мэрии. Милиционер в вестибюле вначале не хотел пускать Андрея, пришлось показать служебное удостоверение. Хорошо, что не швырнул его вчера на стол Осетрову, — пригодилось. Потом бдительный страж покоя высших чинов городской администрации старательно проверял, нет ли у него бомбы или еще какого оружия. Не нашел, минуту подумал и нехотя разрешил, объяснив, где находится кабинет мэра.

Андрей взбежал по мраморной лестнице на второй этаж, толкнул стеклянную дверь, рядом с которой висела строгая черная табличка «Валерия Петровна Агеева», и попал… в аквариум. Не только дверь была стеклянной в этой комнате, но и вся стена, отделяющая ее от коридора. И все пространство в этом параллелепипеде заполняла зелень: два окна оплетали длинные стебли с редкими листьями; ажурные зеленые паутинки свисали со шкафа и книжных полок на глухой стене; горшки с комнатными цветами стояли на подоконниках, стеллажах и сейфе. На полу стояли кадки, из которых солидно тянулись к потолку пальмы и фикусы. А за столом сидела золотая рыбка. Вуалехвост. И читала книгу.

— Привет, барышня, — громко поздоровался Андрей.

Марина с неохотой закрыла том, подняла голову.

— Ого, кто к нам пожаловал, — удивленно протянула она.

— Председатель совета директоров заполярного казачества, атаман Беломедведенко, — представился Андрей.

— А я думала, наша погасшая телезвезда явилась. Что, пришел просить прощения у Агеевой?

— При чем тут Агеева? Меня Осетров уволил за конкретную служебную провинность. Он, конечно, поступил негуманно — мы теперь и такие слова знаем — но… Знаешь, как говорят в народе? Горбатого и могила не исправит, так что я не обижаюсь.

— Ну да, рассказывай! Осетров! Он без Агеевой и пальцем не пошевельнет. В этом городе без нашей гранд-дамы скоро и листья с деревьев опадать не осмелятся. Ты правильно пришел, да не вовремя. Лера домой смоталась, — Марина усмехнулась и развела руками.

Вот она, оборотная сторона высокого кресла! Секретарша, которая встречает и провожает начальницу преданной улыбкой, всячески старается угодить, ненавидит ее. Увидела человека, оскорбленного начальницей, и тут же с потрохами выдала себя. Он ведь тоже ненавидит ее, не выдаст.

— Любишь ты Агееву, — покачал головой Андрей.

— У меня с любовью все нормально, отклонений нет. К бабам я отношусь как к подругам или соперницам, — Марина призывно взглянула на него. — Хочешь убедиться?

— Нет. Я же здесь по срочному и неотложному делу. Лера просила взять запасные ключи от ее квартиры, они у тебя в сейфе. Ключи — дай, а больше ничего не нужно.

— Что-о?!

Глаза Марины округлились, она дернулась, пытаясь вскочить с кресла, книга, лежавшая на коленях, грохнулась на пол. Марина нагнулась было за нею, но тут же выпрямилась. Не до книги! Она смотрела на него так, будто Андрей в мгновение ока превратился в тень мэра Прикубанска.

— Ключи от ее квартиры, — терпеливо повторил Андрей, наслаждаясь растерянностью секретарши. Нравилась ему ее растерянность.

— Ты что, с ума сошел? Тоже мне, шуточки! Иди, пока я милиционера не позвала.

Марина все еще надеялась, что он действительно пошутил. Ведь если это не шутка, он же может все рассказать Агеевой! А уж та подобное не прощает.

— Позвони ей домой, — жестко сказал Андрей. — И поторопись, если хочешь еще немного поработать здесь.

— Ты серьезно? Как же я могу дать ключи от квартиры мэра человеку, который… — залопотала Марина.

Андрей прервал ее:

— Позвони. Время пошло.

Марина набрала номер. Долго ждала, нервно поглядывая на Андрея.

— Валерия Петровна? Тут пришел…

Она вздрогнула, мелко закивала, повторяя трясущимися губами: да… да… Положив трубку, снова уставилась на Андрея, на этот раз с откровенным страхом в глазах.

— Не бойся, я тебя не выдам, — успокоил Андрей. — А ты не говори Осетрову, что я считаю его дураком, хорошо? И вообще о том, что я приходил за ключами, никто не должен знать. Это государственная тайна.