Представление для богов

А этот изверг, этот зверь устроился рядом: присматривает, чтоб ученик от пытки не увиливал, а заодно ведет, гад, милую беседу. Разумеется, о мечах, о чем же еще! Этот ненормальный не интересуется ни выпивкой, ни женщинами, ни лихими разбойничьими приключениями... ничем, кроме железа, должным образом закаленного и заточенного!

— Хорошую сталь умеют варить в Наррабане, но я никогда не одобрял их мечи. Конечно, для конников легкие изогнутые клиночки годятся... ты слышал, конечно, про наррабанскую конницу... А сними такого вояку с седла да поставь его на своих на двоих против нашего воина с настоящим, увесистым мечом — тогда и увидишь, чего она стоит, гнутая игрушечка!.. Грайанские оружейники стальных мечей почти не куют, сплошь железо. Воину высокой выучки такое оружие не с руки, но рядовому наемнику, которому стальной клинок не по карману, недорогой мечишко подойдет. Проверь любой большой отряд: на полсотни железных мечей — один стальной. Хорошее оружие делают в Ваасмире, но имей в виду: купцы под видом ваасмирских клинков норовят сбыть всякую дрянь. Хочешь обзавестись настоящим мечом — не поленись съездить в Широкий Город. Или в Яргимир — там тоже есть две мастерские, до железного барахла не опускаются. Я нарисую тебе их клейма.

Стараясь скрыть гримасу боли, Орешек спрашивает:

— А где делают самые лучшие мечи? Не в Грайане, а во всем мире?

— Уже не делают — с тех пор, как погиб Юнтагимир.

От изумления Орешек прекращает издеваться над своей кистью.

— Ты что мне сказки рассказываешь? Это малые ребятишки верят в четвероруких мастеров из Юнтагимира!

— Почему — четвероруких? Люди как люди были, только мастера очень хорошие... Эй-эй, отдыхать вздумал? Мышцы остынут, потом опять разогревать... А ну — мягко, нежно, бережно... Не морщись, от этого еще никто не умер.

— Не хочу стать первой жертвой...

— Не ной, работай! О чем мы... ах да, Маленький Город... Был он где-то в Черных горах, жили в нем умелые и умные люди — нам лет сто учиться надо, чтобы такими стать. У них был обычай: когда мальчишке исполнялось пятнадцать, он уходил из города — в Грайан, Силуран, Наррабан, Ксуранг... словом, куда хотел. Устраивался учеником к ремесленнику, слугой к ученому, подручным к торговцу, помощником к переписчику книг: искал место, где можно побольше узнать. Лет через пять-десять возвращался домой и рассказывал, что полезного выведал. Только не понимаю, зачем это было надо, они сами весь мир могли научить уму-разуму. Где находился город — держали в строгом секрете, торговлю вели через доверенных лиц. Покупали зерно, вино, масло, а что продавали — словами не описать! Любые изделия из металла, украшения, изумительные драгоценные камни — до сих пор не найдены копи, откуда они взяты. Ткани сами не делали, но покупную материю так расшивали золотом и серебром, что глаз не оторвать! Но главное — оружие. Они его делали мало, зато такое, что могло рубить камень, пушинку на лету рассекало... Жили, говорят, дружно, не старались разбогатеть за счет соседа. Рабства у них не было...

Такого наглого вранья Орешек стерпеть не может.

— Кто-то чушь нес, а ты повторяешь! Раз они металлы варили, стало быть, руду добывали. А где рудники, там и рабы. По доброй воле никто под землю не полезет!

— Говорю тебе, они были умнее нас лет на сто. Умели так работать, что труд был не в тягость, даже в рудниках.

— Ну и откуда все это известно? — фыркает ничуть не убежденный Орешек.

— Забрел к ним один Подгорный Охотник. Они его приняли, приветили, но из города не выпустили, чтоб никому не раскрыл их тайны. Только через несколько лет ему удалось бежать. До самой смерти рассказывал о чудесах, которые видел в Маленьком Городе.

— Это не про него сложили поговорку: «Врет, как Подгорный Охотник»?

На губах Аунка мелькает тень улыбки.

— Оставь кисть, хватит пока... Может, и про него. Знаешь, до чего он доврался? Говорил, что самую тяжелую работу за горожан делал пар.

— Что-о? Какой пар?

— Обыкновенный, от кипящей воды. Разводили, говорит, огонь под котлом таким особенным, он закипал и работал за людей...

Орешек хохочет — так понравилась ему эта картина: волшебный котелок с ручками и ножками соскакивает с огня и хватает кузнечный молот.

— Нашлись грамотные люди, — продолжает Аунк, — записали его рассказы, эта книга известна в нескольких списках...

— И не жаль было пергамента... Я слышал, город разорил один из королей Силурана?

— Нурчар Черный Зверь из Клана Вепря. Его люди проследили, куда торговцы доставляли зерно для Юнтагимира... Горожане сражались до последнего удара сердца, а когда враги ворвались в город, мужчины убивали своих жен и детей, чтобы те не попали в плен, а потом сами обрывали свою жизнь. Те немногие, кого силуранцы взяли живыми, умерли под пыткой, не выдав тайн своего мастерства. Город лег в руинах, мастерские превратились в груды битого камня. Об этом есть в силуранских летописях. Правда, я не читал, с чужих слов говорю...

— Ну и дурак был этот Нурчар, хоть и Вепрь. Какая ему была выгода уничтожить такой город?