Представление для богов

Новый Хранитель читает мысли!

Невероятно. Чушь какая-то. Не может быть.

Почему не может быть? Разве он не потомок одного из Двенадцати? Разве в нем не течет кровь Истинных Магов?

Аджунес лихорадочно вспоминал, кто именно из Двенадцати получил дар читать мысли. Впервые в жизни он корил себя за то, что плохо учил в детстве историю. Впрочем, какая разница! Кланы столько веков роднились меж собой, так смешали свою кровь, что в любом высокородном мог проснуться любой дар.

Хранитель, умеющий читать мысли... это катастрофа! О Безликие, спасите своего верного почитателя! Завтра же начнется ремонт храма, стены будут расписаны заново, крыша починена...

Шайвигар в смятении напрягал свою память: о чем, о чем еще он думал в присутствии этого ужасного человека? Белый лоб покрылся бисеринками пота, пухлые ручки теребили серебряную кисточку пояса.

В таком состоянии его и обнаружил Харнат, поднявшийся, чтобы выяснить, что задержало Левую Руку.

В другое время Аджунес, человек осмотрительный и осторожный, к тому же крепко не любивший дарнигара, утаил бы свое открытие. Но сейчас, будучи потрясен до глубины души, бухнул все как есть. Дарнигар, с его крестьянским здравомыслием, услышанному не поверил, тем более что шайвигар упорно не соглашался сказать, какую именно из его мыслей прочел Сокол. Однако спор помог Аджунесу прийти в себя. Оба помощника Хранителя спустились по винтовой лестнице, не прекращая тревожного разговора.

Во дворе их внимание привлекла толпа, собравшаяся вокруг часового, который только что сменился с поста. Дарнигар и шайвигар подошли ближе. Никто не заметил их появления все глядели в рот детине с красной мордой и толстым загривком. Детина — явно не в первый раз — потрясенно повторял:

— ...И говорит он мне: «Как алебарду держишь, бычара деревенский?..» Ну откуда, откуда Хранитель мог узнать, что меня зовут Тагихашар Большой Бык?

Аджунес и Харнат в ужасе переглянулись.

12

Орешек с трудом дождался, пока удалятся невнятно бубнящие голоса. Когда все стихло, он приоткрыл дверь, осторожно высунул нос, как лис из норы, и, не обнаружив опасности, выскользнул в коридор.

Черный ход! Прежде всего выясним, куда он ведет!

Нет, Орешек не был намерен удирать прямо сейчас, когда вся крепость пляшет на ушах из-за приезда Хранителя. Не стоит, как говорится, переходить мост раньше, чем он будет построен.

Крутая лесенка бежит вверх и вниз в толще стены. Ладно, наверх пока не надо. Там, кажется, сотники с семьями живут? Вот и пусть себе живут на здоровье... Вниз, вниз...

Откуда-то донеслись мужские голоса. Парень пригнулся, почти расстилаясь на ступеньках. Теперь он мог разглядеть полутемную каморку, куда вбегала лестница. Каморка была завалена пыльным хламом: метлы, лопаты, бочонки какие-то... Среди этого барахла двое наемников устроились возле перевернутой бочки — пустой, судя по звуку, который она издавала каждый раз, когда в нее врезалась тяжелая солдатская пятерня.

— Две розы и кинжал! Скажешь, не моя взяла?

— Посмотрим... Роза, кинжал, дракон!

— Чтоб тебя самого дракон схряпал... Дашь отыграться?

— Валяй, но тебе ж сегодня не везет.

— Эх, с размаху да не глядя... Роза, алмаз и морская звезда! Что, слопал?

— Да, похоже, ты отыгрался... А ну-ка, я брошу... Ого! Алмаз и два дракона!

— Ох, жизнь пошла! Одни меня подбрасывают, другие не ловят...

— Это тебя Серая Старуха под руку пихает...

Орешек с завистью усмехнулся. Играть в «радугу» он любил, при случае мог и смошенничать, хотя это было сложно: пластинки выбрасывались по три сразу из специальных коробочек.

«Меня бы к этим парням, я бы их так ободрал... Мне в последнее время как раз исключительно везет. Во всем».

Взвизгнула дверь. Орешек напрягся, готовясь отступить, но вновь расслабился, услышав тонкий голосок:

— Привет, вояки! Можно у вас укрыться, грозу переждать?

— Валяй, Перепелочка! — рявкнул один из наемников. — Заходи, на бочку садись! Погоди, тут грязь, я тебе плащ подстелю...

— Во-во, — с досадой отозвался второй, — ему не впервой тебе плащ подстилать!

— А ты завидуешь? — беззлобно фыркнула девчонка.

— Лучше скажи, что за грозу пережидаешь? — перебил первый.

— Да тут все испрыгались, чтобы Соколу угодить. Работы полно, не знаю, за что взяться. И ни за что не берусь.

— Ну и правильно, посиди здесь. Мы и сами от дарнигара прячемся. Злой с утра, как собака, а мы с Кипраном как раз под руку попались. Знаешь ведь, он два дня как запретил в кабаке все крепче пива, чтоб к приезду Хранителя ни одной пьяной рожи не было. А что нам это пиво — да, Кипран? Зашли в кабак, позвенели не медью, а серебром. Кабатчик на серебро кинулся, как лиса на мышь. Нацедил нам настоящего наррабанского. Только пригубили — а тут Харнат, прямо за ручку его Хозяйка Зла привела...

— Надо же! — огорчилась Перепелка.

— Кабатчику он собственноручно начистил морду, а нас поставил от звона до звона с шестами...

Орешек сочувственно покрутил головой. Он сам, обучаясь фехтованию, узнал, какая это пытка — подолгу держать в вытянутой руке тяжелый гладкий шест, развивая силу кисти и запястья. А стоять так от звона до звона... вей-о!