Предсказание

Лорри подошла ко мне. Пахла она так же хорошо, как выглядела: чистотой, свежестью, лимоном.

— Пристегнись к нему.

Когда она закрепила второе кольцо наручников на запястье левой руки, связав таким образом наши судьбы, я почувствовал, что должен сказать ей что-нибудь успокаивающее. Чтобы хоть чуть-чуть разогнать грусть, которую увидел в её глазах.

— Ты пахнешь, как лимоны.

— Я весь день готовила лимонный мармелад. Вечером хотела снять пробу, с оладьями.

— Я сварю горячий шоколад с корицей, — пообещал я. — Им и отметим наше освобождение, вместе с твоими оладьями и мармеладом.

Конечно же, она оценила мою уверенность в том, что мы выживем, но полностью тревога и грусть из её глаз не ушли.

Маньяк взглянул на часы.

— Все это заняло больше времени. Мне нужно много чего просмотреть, прежде чем начнутся взрывы.

Глава 9

Все наши «вчера» аккуратно лежали на полках, желтели и становились более хрупкими под библиотекой, в бумажных катакомбах.

Киллер знал, что более ста лет годовые подшивки «Сноу каунти газетт» занимали своё место в подвале, на два этажа ниже городской площади. В городе эти подшивки называли «бесценным архивом нашей истории». В этом морге обрели вечность подробности благотворительных продаж выпечки гёрлскаутами, страсти, кипевшие на выборах школьных советов, битвы, связанные с решением хозяев кафе «Пончики» расширить своё заведение, вытеснив бакалейную лавку.

Все подшивки начиная с 1950 года любой желающий мог просмотреть на микроплёнке. Если же кому-то хотелось копнуть глубже, приходилось заполнять бланк-требование на конкретный номер газеты, который потом и просматривался в присутствии библиотечного работника.

Конечно, на того, кто без всякой на то причины пристреливал библиотекарей, стандартные правила не распространялись. Маньяк рылся в архиве и приносил добычу на столик для чтения. С пожелтевшими газетными подшивками он обращался безо всякого почтения, словно имел дело с последним номером «Ю-эс-эй тудей».

Меня и Лорри Линн Хикс он усадил на пару стульев к противоположном конце большой комнаты, где и работал. Мы находились слишком далеко, чтобы понять, какие именно статьи «Газетт» его заинтересовали.

Мы сидели под бетонным сводчатым потолком. Комната освещалась двумя рядами покрытых толстым слоем пыли ламп, яркость которых могла устроить только тех, кто жил на заре эпохи электричества и хорошо помнил, какой свет давали масляные лампы и газовые рожки.

Ещё одними наручниками наш тюремщик прикрепил цепь между кольцами, охватывающими наши запястья, к перекладине одного из стульев, на которых мы сидели.

Поскольку не все архивные материалы хранились в ной комнате, изредка он уходил в соседние, оставляя нас вдвоём. Его отсутствие не давало нам шанса на побег. Скованные одной цепью и таща за собой стул, мы не могли ни развить большую скорость, ни двигаться бесшумно.

— У меня в сумочке есть пилка для ногтей, — прошептала Лорри.

Я посмотрел на её руку, пристёгнутую к моей. Сильная, но изящная кисть. Длинные тонкие пальцы.

— Ногти у тебя отлично смотрятся.

— Ты серьёзно?

— Абсолютно. И цвет лака мне нравится. Такой же, как бывает у засахаренной вишни.

— Он называется «Glacage de Fromboise»[18].

— Неправильное название. Малина, с которой я работал, никогда не имела такого оттенка.

— Ты работаешь с малиной?

— Я — пекарь, собираюсь стать кондитером.

— Ты выглядишь куда более грозным, чем кондитер, — в её голосе слышалось разочарование.

— Ну, я великоват для своего размера.

— Как так?

— И у пекарей обычно сильные руки.

— Нет, — она покачала головой, — всё дело в твоих глазах. Есть в них что-то такое, вселяющее опаску.

Да, юношеская мечта вдруг стала явью: красавица говорит тебе, что твои глаза вселяют страх.

— Взгляд у тебя прямой, сами глаза синие, но есть в них что-то безумное.

Глаза безумца — опасные глаза, все так, но это не романтическая опасность. У Джеймса Бонда опасные глаза. У Чарльза Мэнсона — безумные. Чарльз Мэнсон, Осама бен Ладен, Злой Койот[19]… Женщины выстраивались в очередь, чтобы заполучить Джеймса Бонда, но у Злого Койота свидания постоянно обламывались.

— Я упомянула пилку для ногтей по той причине что она — металлическая, а конец у неё острый, так что её можно использовать как оружие.

— Ага. — тупо ответил я. И, пожалуй, уже не мог утверждать, что её красота — единственная причина моего внезапного поглупепия. — Но он же забрал твою сумочку.

— Может, мне удастся её вернуть.

Её сумочка лежала на том самом столе, где киллер пролистывал старые подшивки «Сноу каунти газетт».

Когда он покинул бы помещение в следующий раз, мы, наверное, могли бы подняться, насколько позволяли наручники, приковавшие нас к стулу, чтобы вместе с ним добраться до сумочки. Но производимый нами шум наверняка привлёк бы его внимание, и он вернулся бы до того, как мы успели бы реализовать задуманное.

Конечно, мы могли бы пересекать комнату медленно и осторожно, практически бесшумно, напоминая сиамских близнецов, лавирующих на минном поле, но в этом случае не успели бы добраться до сумочки до его возвращения.