Председатель КГБ Юрий Андропов

26 марта 1982 года рано утром за мной приехали два приятных молодых человека и предъявили ордер на допрос. Я разбудил жену, шепнул ей на ухо, кому звонить, если я "задержусь", и мы сели в машину. Судя по маршруту, догадался — везут в Лефортово. Неплохо. Однако, после стольких лет, могу с полной откровенностью признать, что я был совершенно спокоен: все было давно продумано и оценено, все возможные решения приняты.

Меня проводили через несколько коридоров со стальными дверями, которые гулко захлопывались позади, один из сопровождавших шел спереди, другой сзади, в кабинете усадили на стульчик против света и т. п. — словом, все шло по учебным приемам, мне уже хорошо известным. Так устроил Господь, что, прослужив пять с половиной лет в главном юридическом журнале, побывав и в лагерях, и в тюрьмах, и наговорившись с людьми по обе стороны колючей проволоки, все (нехитрые, в общем-то) следственные приемы и ловушки я знал и их не боялся. Это несведущие люди не знают и боятся, поэтому девять десятых их "раскалываются" чуть ли не на первом допросе. Нельзя за такое осуждать людей, силы тут слишком неравны. Потом научатся.

Допрашивали меня в Лефортове два дня, устроили очную ставку с Ивановым. Я все вежливо отвергал, угроз обыска и записи на видеомагнитофон не боялся (во всяком случае, так утверждал). Признался в пустяках, что когда-то покупал (не брал, покупал!) у Иванова журнал "Вече", оговорив особо, что никому его не показывал, а уничтожил. (Это чтобы мне "распространение" не пришили; соврал, конечно, все десять номеров лежат у меня, как новенькие.) Главнейшего, чего они хотели, не добились: то есть хранившихся у меня ценнейших бумаг; обыск они не устроили, сообразили, что моя квартира "очищена", а зачем им лишние скандальные хлопоты? На том, подписав осторожный протокол, и расстались.

Несомненно, что "лубянские мудрецы" во главе с генералом от сыска Бобковым накопили изрядное количество бумаг о моей скромной персоне. Увы, в архивах их уже не сыскать, уничтожены. Есть тому достоверное свидетельство. 20 декабря 1991 года в архив КГБ в подмосковном городе Чехове прибыл тогдашний депутат Верховного совета В. Шейнис и другие "демократы". Они потребовали показать им дела на ряд лиц самого разного политического направления, в том числе и на меня (мы с Шейнисом учились вместе на историческом факультете ЛГУ и находились в приятельских отношениях). В своих воспоминаниях Шейнис приводит имена поднадзорных КГБ лиц и количество томов, уничтоженных на каждого. Владимир Войнович (10 т.), Юлий Даниэль (7 т.), Юрий Левада (10 т.), Александр Зиновьев (35 т.), Борис Можаев (1 т.), Яков Этингер (1 т.), Сергей Семанов (11 т.). (В. Шейнис. Взлет и падение парламента. Т. I, M., 2005, стр. 624).

Впрочем, задача этой книги — воссоздание образа Юрия Андропова и его истинной роли, а вовсе не подробности жизни скромного русского литератора Сергея Семанова. Вот почему предоставим слово документу, совсем недавно извлеченному из тайных хранилищ Лубянки. Это уж во всяком случае "объективный" свидетель.

"Записка КГБ СССР в ЦК КПСС об антисоветской деятельности СН. Семанова 4 августа 1982 г. Секретно

Комитетом государственной безопасности СССР в 1981 году по признакам ч. 1 ст. 70 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда) было возбуждено уголовное дело в отношении Иванова A.M. (ЦК КПСС информирован). На предварительном следствии и в судебном заседании Иванов, признав себя виновным в систематическом изготовлении и распространении сочинений, содержащих клеветнические измышления, порочащие советский государственный л общественный строй, показал, что отдельные враждебные действия им совершены в результате подстрекательства со стороны члена КПСС Семанова С.Н. (-)

В ходе расследования уголовного дела на Иванова Семанов допрашивался в качестве свидетеля, однако вел себя неискренне, изворачивался, пытался уклониться от дачи правдивых показаний, но под давлением неопровержимых улик вынужден был признать, что действительно приобретал у Иванова за деньги указанный антисоветский сборник. Другие компрометирующие его факты… Семанов отрицал. В суд он не явился, заручившись справкой о болезни.

В связи с изложенным судебная коллегия по уголовным делам Мосгорсуда 24 июня 1982 года вынесла частное определение в отношении недостойного поведения Семанова и постановила направить это частное определение в Московское отделение Союза писателей РСФСР для принятия мер. О недопустимости антиобщественного поведения Семанов в июле 1981 года предупреждался также Комитетом государственной безопасности СССР. Ему было предложено прекратить провокационную обработку отдельных представителей творческой интеллигенции, которым он внушал идею якобы назревшей необходимости создания всякого рода "самочинных комитетов общественности" по борьбе с коррупцией и воровством. Сообщается в порядке информации.

Председатель Комитета В. Федорчук".