– Лично? А, нет, вы имеете в виду, подготовить и провести раздел? – Чернов простецки почесал в затылке. – Кого поумней переубедить, перетянуть…
– Именно. А всех неуправляемых и буйных выделить сперва во фракции, а там дальше видно будет.
– Подумаю, подумаю… А с царем что?
– Так нет у нас царя, отрекся.
– Не ловите меня за язык, Михаил Дмитриевич, не первый год друг друга знаем! С бывшим царем, естественно.
– А что с ним? Сидит себе в Екатеринбурге, вокруг охрана. Рядом набережная, Совет и казармы. Дочек к нему недавно привезли, да вы сами знаете.
– Говорят, Николай после событий в Царском поседел…
– Не знаю, приеду – посмотрю…
Глава 5
Весна 1917
– Здравствуйте, Михаил Дмитриевич!
Радостная улыбка на лице незнакомого мужчины, примерно Митиного или чуть постарше возраста, говорила, что он знает меня лично. Тем более назвал по имени-отчеству, а не «товарищем Скамовым»…
– Не помните? Марьина Роща, стройка…
– Гавря!!! Жохов! Какими судьбами?
Мы обнялись и наперебой пустились в воспоминания, не замечая окружающих. Митин дружок детства начал помощником лифтера в первом нашем квартале, потом пошел в школу технического персонала при Жилищном обществе, работал лифтером и механиком. Показал себя, попал на курсы Общества при Императорском техническом училище, а затем уехал старшим техником в Екатеринбург, где поднялся до заведующего механической службой. Здесь же вступил в эсдеки, а сейчас в городском Совете руководил коммунальной комиссией.
– Сколько же тебе лет? Двадцать девять? Смотри-ка, какую карьеру сделал – товарищ головы в уездном городе! Старыми деньгами считай, что в титулярные советники вышел! Митя, кстати, тоже в рост пошел – начальник милиции Симоновского района!
Собравшиеся понемногу вокруг нас делегаты Совета с удивлением слушали и не решались прервать, переминаясь с ноги на ногу и уплотняя круг. Только минут через пять Гавриил спохватился и представил меня. Я пожал всем по очереди руки:
– Вот, товарищи, старинного знакомого встретил, нашего москвича…
– Да какой он москвич, даже акать позабыл! – парировал невысокий уралец, перетянутый ремнем поверх гимнастерки без погон. – Сколько лет уже здесь!
– Это товарищ Малышев, председатель комиссии общественной безопасности, – подтолкнул его вперед Жохов.
Большинство носило военную форму. Неудивительно – при семидесяти тысячах населения в городе стояло как бы не тридцать тысяч солдат, отчего в Совете было изрядно военных. После общего знакомства и первых расспросов мы уединились с Малышевым и председателем военной секции Быковым.
– Советы действуют по всей Пермской губернии, по всем промышленным центрам Урала. Недавно третье совещание в Перми провели. Рабочие твердо за Союз Труда, крестьяне тоже, только в городах земцы да кадеты виляют. У нас что ни день, то митинг. Но все их старания впустую.
– Почему же? – спросил я Малышева.
– Комиссию по выборам контролирует Совет. Ну и мы вопросник напечатали, сорок тысяч тираж.
Кадеты заливали про революцию, про трудное и сложное положение русского государства, про переход от рабства к свободе, призывали к верности Временному правительству, к защите завоеваний революции и вообще растекались мыслею по древу. Но каждый раз сдувались, как только из толпы им прилетали конкретные и крайне неудобные вопросы – какова ваша земельная программа? Когда закончится война? Кто допустил убийство в Царском Селе? Затыкали одного – немедленно спрашивал другой.
Пока было время, напросился посмотреть на «гражданина Романова», Быков отправил меня с делегатом от полка, несшего охрану дома. Хорошо хоть дом не Ипатьева, а Главного начальника уральских горных заводов – до изъятия частных строений дело еще не дошло.
Пока шли, любовался планировкой – никаких тебе кривых улочек и переулочков, все прямоугольное, прямо как в Америке, авеню вдоль, стриты поперек. Двухэтажное здание с мезонином и классическим портиком стояло прямо на берегу Исетского пруда, левую половину занимали помещения караула, там же работала и военная секция Совета. А в правую меня не пустили.
Поначалу уперся часовой, потом доктор Боткин, лейб-медик Николая. Сюда с экс-императором приехал не только личный врач, но и повар, горничные, камердинер, слуги…
– Категорически против. И я считаю своим долгом заявить, что решительно возражаю против постоянных и отвлекающих визитов разного рода комиссаров и делегатов. На пациента и так негативно воздействует соседство с военной секцией, а…
– Евгений Сергеевич, – взял я Боткина под локоть, – я инженер Скамов, возможно, вы знаете обо мне от вашего покойного брата или вашего коллеги, лейб-хирурга профессора Федорова…
Доктор осекся на полуслове, удивленно поднял брови и тут же сообразил:
– Вы автор расчетно-эвакуационной модели! Но помилуйте, что вы делаете здесь, в этом окружении?
– Я председатель Московского Совета.
– Вы же приличный чело… Простите, я не это хотел сказать. Я не понимаю, почему вы с… этими.
Вот так вот. Сословный снобизм, а ведь всего два поколения, как Боткины из посадских людей вышли…