Предпоследний круг ада

– Признайся, что испытала облегчение, когда Абзала не стало. Не радость или торжество, ты же не монстр… – Сказав это, Аня задумалась. Как будто пыталась понять, правильно ли она выразила свою мысль. – Да, именно облегчение ты испытала, поняв, что у твоего чуда в листьях больше нет конкурента. Я потеряла своего принца. Остался только твой.

– Это чудовищно несправедливое обвинение.

– Да брось ты святошу из себя корчить, – раздраженно проговорила сестра и сморщилась так, будто ей в рот попал душистый перец. Аня его терпеть не могла. Ее начинало тошнить от одного его запаха. – Если б отравился твой Евгений, я не расстроилась бы.

– Я – не ты, – сказала Таня, из последних сил сдерживалась.

– Ты – я, – не согласилась с ней сестра. – Мы отражение друг друга. Это тебе только кажется, что мы разные. Впрочем, не только тебе – всем… А я знаю, что мы думаем и чувствуем одинаково. Просто ты слишком труслива, чтобы признать себя не очень хорошим человеком, поэтому строишь из себя паиньку, зная, что твоя сестра возьмет на себя все бремя ответственности за дурные мысли или поступки. Если б не ты, я не была бы такой дрянной. Мы разделили бы пороки поровну. Но ты всю жизнь изображаешь из себя ангела, чистого, безгрешного, эфемерного, обрекая меня на роль беса. Ты так же, как и я, хотела кидаться игрушками и кусать медсестер, когда мы были маленькими. Но ты сдерживалась, потому что так себя не ведут хорошие девочки. А я видела, как тебе тяжело, и брала все на себя. Я буйствовала за нас двоих. А потом выслушивала твои нравоучения, хотя знала, что ты получала большее удовольствие, чем я, поскольку таскала каштаны из огня чужими руками.

Татьяна решила прекратить этот диалог. Да, она могла многое сказать в свое оправдание, но…

Все эти слова были бы немного фальшивы?

Что, если Аня права, и Таня была такой позитивной только потому, что весь негатив брала на себя сестра?

Как более сильная, она защищала близняшку.

– Ты все еще хочешь выпить? – спросила Аня.

– Да.

– Тогда давай закажем виски.

– Или сходим в супермаркет, он в двадцати метрах.

– Сейчас там очень много людей. Вечер, все возвратились с работы и идут покупать продукты к ужину.

– Плевать. Пусть таращатся.

– Нет, я никуда не пойду, – отказалась Аня. – Не сегодня…

– А сейчас ты ничего не хочешь сказать о том, что беру на себя я? – спросила Татьяна, закончив рыхлить цветы и впервые за вечер взглянув сестре в глаза. – Ты трусиха. Окружающий мир тебя пугает до жути. Ты прячешь свой страх за агрессией или презрением. Бунтуешь ты только тогда, когда находишься в зоне комфорта. Срываешься на врачей, социальных работников, соседок. Еще любишь ругаться по телефону и оставлять нелестные отзывы в интернете. Ты готова пойти на новый контакт, но только в том случае, если уверена в том, что к тебе, то есть к нам, будет особое отношение. Поэтому ты согласилась бы на секс с извращенцем и на ура восприняла то, что с нами хотят познакомиться писатель и режиссер. Я же готова существовать в обыденном мире. Ходить в магазин, когда вздумается, ездить на метро, чтобы попасть на выставку, посетить пасхальное богослужение. Будь моя воля, я каталась бы на роликах и велосипеде по нашему парку, участвовала в конкурсах, которые на летней веранде устраивают по выходным… Однако я ничего этого не делаю из-за тебя. Но мы, по крайней мере, хоть куда-то выходим. Да, на прогулку, как правило, в темное время суток, а если посещаем театр, то сидим в отдельной ложе, но если бы не я, ты превратилась бы в затворницу. Я делюсь с тобой своей смелостью, хотя ее мне одной едва хватает.

– А может, нам никто и не нужен? – спросила Аня.

– В каком смысле?

– Есть легенда о половинках, ищущих друг друга во вселенной.

– Если ты о мифологическом существе, которое разделил Зевс ударом молнии, то оно было двуполым.

– Пол значения не имеет. Тем более в наше прогрессивное время. Мы с тобой две половинки единого целого. Идеальное существо, которому даже боги завидовали.

– К чему ты ведешь?

– Избавься от чуда в листьях. Пусть живет своей жизнью. Он нарушает нашу гармонию. То же самое сделал бы и Абзал, но его уже нет.

– Ты больше не хочешь познать мужчину?

– Если после секса мне придется делить тебя с ним, то нет.

Она взяла руку сестры и поднесла к губам. Аня и до этого целовала Таню, но очень редко. Тане бы порадоваться этому приливу чувств, если бы не неловкость, которую она при этом ощутила.

– Ты ведешь себя так, будто хочешь соблазнить, – пробормотала Таня, высвободив свою руку.

– В романе Нурлана, как я поняла, сиамские сестры занимались любовью… Почему бы нам не делать того же? Это избавило бы нас от многих проблем…