Предпоследний круг ада

– Да, правильно, – быстро-быстро закивал Охлопков. – Тебя она уважает и немного боится, значит, все расскажет.

Чаплин глянул на часы, пора ехать. Он завел мотор и тронулся.

– А с Кариной ты говорил? – спросил Эд.

– Искал ее по окончании съемочного дня, но она как испарилась…

– Ее допрашивала полиция, значит, следствие знает, что Большой Ух ее сводный брат.

– Отец Карины и мать Уха официально не женаты, но… – протянул Иван. – Все равно же она сообщила о своем пусть не кровном и документально не подтвержденном родстве с ним?

– Скорее всего.

– Значит, мы можем ничего не предпринимать, полицейские сами все раскопают.

– Решим после разговора с Маратом…

«И с Кариной», – добавил Чаплин про себя.

Глава 2

Нурлан этой ночью спал всего четыре часа. Лег в три, пробудился в семь. Причем легко. Точно как в молодости! Когда-то ему хватало четырех-пяти часов для того, чтобы полностью восстановить силы. Он мгновенно отключался и по внутреннему щелчку включался. Тогда Нурлан не понимал сонь, считал, что они впустую растрачивают жизнь. В последние же годы он им завидовал. Его измученный болезнями организм нуждался в покое, а Джумаева одолевала бессонница. Он мог всю ночь ворочаться и хватать за хвост дрему, но не удерживал ее дольше чем на несколько минут или проваливался в тягостное десятичасовое забытье после приема снотворного. И то и другое его выматывало больше, чем расслабляло. Нурлан пробовал прибегать к народным средствам: пил, перед тем как отправиться в кровать, теплое молоко с медом, совал под подушку травы, массировал виски эфирными маслами, но стойкого эффекта не получал…

Сегодня же он отлично выспался без каких-то вспомогательных средств. Включился и выключился, как в лучшие свои годы.

Приняв контрастный душ, Нурлан оделся и приготовился к выходу.

– Ты куда? – опешил Абзал, застав дядю в прихожей. Сам он только встал с кровати и даже халата накинуть не успел – остался в одних трусах.

– Хочу прогуляться.

– Пешком?

– Естественно, это же прогулка. – Нурлан присел на диванчик и стал обуваться.

– Можно узнать, куда ты собрался?

– Никуда конкретно. Просто имею желание пройтись. Когда устану, зайду в ресторан и позавтракаю. Хочу сырников. Как думаешь, подают их в ближайших к дому заведениях?

– Если немного подождешь, я составлю тебе компанию.

– Нет, я хочу побыть один.

– Какой-то ты странный сегодня, агасы, – разговор велся на русском языке, и Абзал воспользовался казахским «агасы», что означало «дядя».

– Нет, сегодня я ОБЫЧНЫЙ, – с нажимом произнес Нурлан. – Такой, каким ты меня не знал.

– Что это значит? – растерянно протянул Абзал.

– Я снова пишу!

– Это здорово… Наверное. – Племянник был начисто лишен творческих способностей, поэтому плохо понимал таких, как дядя. – В смысле, если тебе от этого хорошо, то…

– Я писал до трех ночи и не мог остановиться. Усталость меня сморила, и я выключился. Вспомни, когда такое было? Я на износ работал, перенапрягался, но все равно мучился бессонницей. Тело и мозг уставали, а душа нет… Хотя она обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь…

– Почему это?

– Стихотворение такое есть. Ладно, я пошел, – поднявшись с диванчика, проговорил Нурлан. – Позвоню, когда найду место для завтрака. После поедем на киностудию.

– Буду ждать.

Нурлан снял с вешалки сумку с деньгами и документами, перекинул ее через плечо.

– Пилюлю принял? – спросил Абзал.

– Нет, взял пузырек с собой.

– Правильно, их нужно после еды пить.

Джумаев вышел за дверь. Вспомнил о том, что забыл взять с собой рукопись (писал от руки, как в самом начале своей творческой деятельности), но возвращаться не стал. И не потому, что плохая примета, просто он всегда может начать с чистого листа, а бумага в сумке имеется. Как и ручка.

Оказавшись на улице, Нурлан растерялся. Он не знал, куда идти. Обычно сразу садился в поданную к подъезду машину и доезжал на ней до нужного пункта. В окно, как правило, не смотрел, поэтому слабо представлял, куда лучше двинуться, чтобы получить удовольствие от прогулки. Хотелось насладиться архитектурой, атмосферой, запахами – каждый город пахнет по-своему… Заметить мелочи, до этого ускользающие от внимания… Всмотреться в лица прохожих… Влюбиться в то, что оставляет других равнодушными…

Так бы и стоял в нерешительности, если бы не группа китайских туристов. Их можно было встретить в любой точке мира и в самое, казалось бы, неподходящее для экскурсий время. Шумные, бесцеремонные, обвешанные гаджетами, они раздражали Нурлана. Поэтому он пошел в обратную сторону. Метров через триста увидел фонтан. Он не работал, но был полон воды. Ее не спустили, и образовалось что-то вроде болотца. Джумаев остановился возле него, достал из кармана пузырек с чудодейственными лекарствами и… Высыпал таблетки в воду.

Он начинает (в который уже раз) новую жизнь!