Предназначение быть мамой

• Развивайте материнскую энергию. Пусть у вас пока нет детей — но вы можете уже сейчас тренироваться. Посидеть с детьми подруги, стать волонтером в детской больнице, поработать в детском саду. Чтобы попрактиковаться, прочувствовать, что такое дети, и научиться любить их — любых. Своих, чужих, в хорошем настроении или не очень. Это снимает и сильную зацикленность на детской теме, если материнская энергия в вас все же находит реализацию.

А ведь еще есть вариант рождения ребенка «сердцем»: усыновление. Он не всем подойдет. Но тем, кто хочет стать родителями, а не просто иметь малыша, рекомендовала бы его рассмотреть, хоть здесь и существует много разных нюансов. Этой непростой теме я посвятила отдельную главу в этой части.

От себя же хочу пожелать всем девушкам, которые ждут чуда, — пусть оно случится! Пусть каждая из вас — так или иначе — станет мамочкой, самой лучшей мамочкой для своих малышей. Пусть стремления искренних и любящих сердец стать мамами — реализуются!

Глава 6. Рожденные сердцем

Я хочу выделить эту тему отдельно, потому что странно и бессмысленно обходить ее стороной. Иногда дети приходят в наши семьи не совсем обычным образом. Не всем из них суждено расти в нашей утробе и появляться на свет таким путем. Так бывает, так случается — и не только в наше время, что ребенок приходит в семью уже «готовым». Да, я говорю именно об усыновлении.

В древности было принято отдавать своих детей в бездетные семьи, и в священных писаниях много таких примеров. Отдавать не потому, что они лишние или ненужные. А отдавать с целью дать возможность и другим стать родителями. И, конечно, если в семье что-то случалось, детей забирали и воспитывали родственники, знакомые, соседи. Потому что ребенок должен расти в семье, а не в казенном учреждении, где жизнедеятельность его тела поддерживают, а душу — калечат.

Калечить ее можно по-разному, не обязательно насилием: равнодушие ранит намного сильнее. Ощущение собственной ненужности оставляет на душе такие шрамы, что нам с вами, выросшим в семьях (хоть каких-то, но все же семьях), этого никогда не понять.

Детские дома не готовят детей к реальной жизни, они привыкают жить на полном обеспечении системы, они привыкают как к куче подарков на Новый год, так и давить на жалость, ломать вещи, быть незаметными и удобными, прятать свои чувства подальше. С ранних лет они привыкают к жестокости этого мира, к самым уродливым его проявлениям и к пустоте в своей душе.

Приемные мамы рассказывали мне о том, с чем им приходилось столкнуться, усыновив ребенка, и это страшно. Страшно, насколько бывает забита и ранена душа такого маленького человечка, который только родился, а его уже предали. И, может быть, неоднократно. И, может быть, даже разные люди. Предали по разным причинам — из-за его особенностей, из-за своих собственных проблем и слабостей, из-за отсутствия любви как таковой. По воле судьбы.

Не было раньше детских домов, и сердца людей были теплее. Не стоял вопрос — смогу ли я полюбить чужого ребенка? Спрашивали, скорее: как я могу помочь этому ребенку? Детей не делили на своих и чужих. На рожденных и усыновленных. После войны многие воспитывали чужих детей как своих собственных. И это не был подвиг, это нормально — сопереживать чужим бедам и помогать, чем можешь.

У Тургенева есть замечательный сборник, называется «Стихотворения в прозе». И одно такое короткое стихотворение я хотела бы в связи с этой темой вам процитировать, оно называется «Два богача».

«Когда при мне превозносят богача Ротшильда, который из громадных своих доходов уделяет целые тысячи на воспитание детей, на лечение больных, на призрение старых — я хвалю и умиляюсь.

Но, и хваля и умиляясь, не могу я не вспомнить об одном убогом крестьянском семействе, принявшем сироту-племянницу в свой разоренный домишко.

— Возьмем мы Катьку, — говорила баба, — последние наши гроши на нее пойдут, — не на что будет соли добыть, похлебку посолить…

— А мы ее… и не соленую, — ответил мужик, ее муж. Далеко Ротшильду до этого мужика!»