Предназначение

Прекрасной юной девой Ночь над землей плыла
И, утомившись, села у звонкого ручья.
О юноше прекрасном ей песню спел ручей.
Как от любви сгорая, томится юный День.
Как слушает он песню о деве, чуть дыша,
О той, что в косы звезды вплетает не спеша,
Как лунное сиянье скрывает девы стан,
Но к ней дорогу знает лишь призрачный туман.
И сердце молодое тревожится тоской,
День в дар ей посылает свой локон золотой.
И Ночь вздохнула грустно: «Я слышала о нем,
Мне ветерок полночный спел песню обо всем.
И я в тоске горюю, сгораю от любви,
К любимому дороги никак мне не найти.
И чтобы День увидеть — останусь у ручья,
Пусть сбудется о встрече скорей моя мечта».
Но на пути у девы встал солнечный Рассвет,
И Ночь в его сиянье растаяла, как снег.
О гибели любимой День от ручья узнал,
И в горестной печали на землю он упал.
Закат, кровавый стражник, жестоко День убил,
Любовь сердец невинных навеки загубил.
И каждый раз росою вновь плачет дева-Ночь,
Душа ее тоскует. Кто сможет ей помочь?
И Дня душа кроваво окрасит горизонт,
Когда уйти в былое идет его черед.

Малития стояла и слушала, закрыв глаза. Адвен при последнем звуке баллады взмахнул мечом, и по полу покатилась голова ведьмы. В тот же миг раздался звон бьющегося стекла, как будто тысячи острых осколков упали на пол, и перед изумленным взором юноши показался высокий одр меж четырех хрустальных столбов, на которые был наброшен невесомый, как паутинка, покров. Под этим покровом, мерцающим бриллиантовыми бликами, покоилась Анади.

Адвен откинул полог и приблизился к спящей принцессе. От невиданной красоты юной девы у него перехватило дыхание. Он стоял и смотрел на нее, позабыв обо всем на свете. Ее лицо было белее снега, без единой кровинки. Подчиняясь неведомой силе, Адвен склонился к ее руке и припал к ней губами. Рука девушки была ледяной, но после его прикосновения кровь прилила к ее лицу. На щеках заиграл нежный румянец, губы заалели, как утренняя заря. Она стала еще краше. Золотые волосы заблестели, как будто к ним вернулась жизнь, плечи девушки приподнялись от глубокого вздоха, и она открыла глаза.

— Ох! — воскликнула Анади, прижав руку к груди: роза, приколотая к ее платью, больно кольнула сердце горячим шипом.

— Кто вы? — спросила девушка Адвена певучим голоском.

— Адвен, моя принцесса. Я пришел, чтобы вызволить вас из неволи, — ответил юноша и подал ей руку, — прошу вас, пойдемте со мной. Я отведу вас к отцу.

Девушка подала ему руку и встала с ложа. Они оказались совсем близко друг к другу. Глаза в глаза, рука в руке, душа к душе и сердце к сердцу. Они стояли и смотрели, не отрывая взгляда, позабыв об опасности. Неведомая сила без лишних слов соединила их навеки. Не отдавая себе отчета, они откликнулись на древний, как мир, призыв: их губы соединились в долгом и нежном поцелуе.

На лестнице послышался шум, и через мгновение в комнату ворвались разъяренные монстры. Они ввалились гурьбой, толкаясь и мешая друг другу. Адвен заслонил собой принцессу и выхватил меч из ножен. Воспользовавшись неразберихой, он в несколько выпадов убил троих зверолюдей. Остальные, не растерявшись, окружили пленников и стали наступать со всех сторон.

Храбро сражался воин, защищая принцессу и свою любовь. Подобно вихрю кружил он вокруг девушки, отражая атаки монстров. Его необыкновенный меч, точно жало, разил врага неведомой силой, заключенной в нем. Через четверть часа все закончилось. Путь в Верхний мир был свободен.

Взяв девушку за руку, юный воин вывел ее из башни. Они пробирались меж высоких скал, острых, как бритва, сверкающих черным стеклом камней, стараясь как можно быстрей подняться на вершину горы, видневшуюся вдали. Но вот, наконец, измученные нелегким подъемом, они стояли на ее вершине, и воин громко свистнул. Через несколько минут из-за серых облаков вынырнул дракон, расправив могучие крылья, он медленно спускался вниз.