Предназначение

Как это ни удивительно, Латорон с готовностью подчинился. Он осел в своем кресле и потянулся к бокалу, словно допился до того, что забыл, с какой целью присутствует в этом зале. А вот Хонтеан встал.

— Вот как? — Мэнриот с легкой досадой смотрел на странного мрачного спутника юноши. — Гипноз на тебя не действует? Тогда и в самом деле прошу за мной, тренер!

За спиной Хонтеана выросли две крепкие фигуры, весь вечер скрывавшиеся среди толпы фраков, костюмов и платьев. Монах почувствовал, как в спину ему ткнулось что-то твердое и холодное. Оглядевшись вокруг, Жрец заметил еще несколько пар быстрых и острых глаз, из разных точек большого зала следящих за развитием ситуации вокруг стола чемпиона. Ему ничего не оставалось, как подчиниться.

Следуя за Мэнриотом, монах, принц и вооруженные неизвестные направились к туалетным комнатам, незаметно выбрались из толпы и поехали по бегущим ступенькам наверх, на самую крышу Дворца Славы. Там находилась парковочная зона для катеров-лимузинов самых высокопоставленных посетителей праздника. Продолжая делать вид, что попросту развлекает своих собеседников, Мэнриот широко улыбался и манил Горна и Хонтеана за собой, к открытой дверце одной из таких машин. С принцем все получалось как нельзя лучше — Горн шел твердой походкой свободного человека и с самым блаженным выражением на раскрасневшемся от выпитого вина лице. Что касается Хонтеана, то бледный, невзрачный на вид монах всегда терялся на заднем плане — никому бы и в голову не пришло присматриваться к его несколько напряженной позе. Лицо же вполне вписывалось в придуманную Мэнриотом картину — оно сохраняло выражение спокойствия и отрешенности.

Когда дверца машины закрылась за Горном и Хонтеаном, Мэнриот спросил их:

— Надеюсь, на это, господа, у вас не будет иммунитета?

В тот же миг щелкнули спусковые крючки в парализующих пистолетах уже сидящих в роскошных креслах лимузина двух широкоплечих парней. Горн и Хонтеан провалились в темноту обморока.

Очнулся принц в небольшой круглой комнате. Он сидел в противоперегрузочном гравитационном кресле, какие использовали на космических кораблях в качестве дополнительного средства безопасности. Руки и ноги его были свободны, но пошевелить ими оказалось непросто — кресло притягивало так сильно, что полностью сковало движения. В таком же кресле, чуть в стороне, сидел Хонтеан. Монах был в сознании, смотрел куда-то в бесконечно удаленную точку, и по его лицу или глазам невозможно было определить, доволен он своим нынешним положением или возмущен им до глубины души. Кресла были здесь единственной мебелью, их насчитывалось два десятка, и располагались они по периметру всего помещения.

Комната освещалась рассеянным светом, падающим с потолка. Кроме Горна и Хонтеана в ней находилось еще двое мужчин: уже знакомый принцу и монаху вельможа из Дворца Славы — Мэнриот и бугрящийся мускулами увалень, судя по окаменевшей позе, охранник. Мэнриот прогуливался взад-вперед в тяжелом бархатном халате на голое тело, очевидно, он чувствовал себя здесь как дома. Увалень стоял по стойке смирно и был экипирован как спецназовец хорошо финансируемой армии — вооружен и компьютеризирован с головы до ног.

Мэнриот заметил, что на него смотрят.

— С пробуждением, господа, — улыбнулся вельможа. — Добро пожаловать на КРЦ714!

— Военный корабль без имени? Наверное, снятый с баланса несколько лет назад? — понял смысл аббревиатуры Горн. — Корабль утрачивает имя, когда списывается для утилизации…

— Вы очень проницательны, молодой человек! — похвалил Мэнриот.

— Мы все еще на Данаготе? — Горн начал вспоминать некоторые моменты, предшествовавшие потере им сознания.

Мэнриот с улыбкой развел руками:

— Ну разумеется, нет!

— Говоря иначе, вы нас выкрали? — предположил Горн.

— Можно и так сказать, — согласился вельможа.

— И вы знаете, кто я? — Принц рылся в вяло пробуждающейся памяти, стараясь понять, откуда здесь, на Данаготе могли появиться люди, желавшие ему зла.

— Не более чем мне это необходимо.

Юноша наморщил лоб, осмысливая интонацию.

— Не хотите же вы сказать, что похитили меня не как принца Веридора?

— Принца?

Мэнриот остановился, натягивая на лицо маску крайнего удивления, которого на самом деле не испытывал.

— Принца! Принца! — закричал Горн. — Я наследный принц Веридора! Меня зовут Горн!

— Я знаю, что ты Горн, — спокойно сказал Мэнриот. — Ты Горн Рок, который блестяще победил сильнейших мастеров сектора на главной арене Данагота.

— Я — принц Горн! — Юноша никак не ожидал, что его даже не станут слушать. — Никакой я не Рок! Никогда никаким Роком не был!

— А вот твои документы говорят об обратном!

— Они ненастоящие! Я развлекался! Я хотел сразиться с опытным мастером. Кто бы допустил до турнира принца?! Кто бы дал мне равные шансы, чтобы проверить силы?! по

— Сожалею! Если ты и в самом деле принц, а не служащий с его корабля, могу только сказать, что очень тебе сочувствую!

— Что?!

— Для меня ты Горн Рок, у меня есть кассета с записью твоих поединков. Остальное мне не так важно.

Внутри окончательно проснувшегося Горна заклокотало справедливое возмущение: