Предлунные

Они помогли Катерине сесть, и она, шипя от боли, повернула ступню, без труда освободившись из ловушки. Ивен задрал штанину ее комбинезона и осветил лодыжку. Рана почти не кровоточила, но кожа вокруг нее приобрела неприятный сине-зеленый цвет.

Он невольно сглотнул.

– Что это было? – простонала Катерина. – И обо что я… – она замолчала, увидев выражение лица Ивена. – И как там? Слишком серьезно? Черт, все больнее… Кажется, я сейчас свалюсь без чувств.

– Даниэль, введи ей антибиотики. Могло быть заражение.

Панталекис послушно полез в аптечку. У него дрожали руки, и ему искренне хотелось оказаться как можно дальше отсюда, лучше всего на корабле, в своей безопасной койке. Металлический грохот все еще звенел в ушах, а перед глазами стоял образ звериной головы, внезапно покатившейся ему под ноги, чтобы взглянуть на него затянутыми ржавчиной глазами.

Ему стало страшно – не за Катерину, а за себя самого. Панталекис знал, что снова окажется виноват в том случайном выстреле, в падении решетки, в ранении Катерины… Он всегда был виноват.

– И еще что-нибудь обезболивающее… – голос ее сорвался, и она начала всхлипывать. Ивен замер, чувствуя, как его сердце сжимается от страха. Он никогда прежде не видел, чтобы Катерина плакала.

Лишь через несколько секунд он сумел взять себя в руки.

– Ладно, обезболивающее тоже. Мы забираем тебя на корабль.

Они подняли ее, взяв под руки. Девушка тяжело висела между ними, полубесчувственная и горячая, словно в лихорадке. Первые полтора десятка метров она еще пыталась ковылять, а потом ее уже просто тащили. Из-под задранной штанины виднелась кожа, на которой мертвенное пятно распространилось вплоть до колена.

Даниэль вопросительно взглянул на Ивена над головой Катерины.

– Что с ней? – прошептал он.

– Не знаю, но выглядит весьма хреново, словно что-то вроде быстро прогрессирующей гангрены. Возможно, придется отрезать ей ногу.

– Шутишь? У нас нет для этого подходящих условий!

– Не вижу другого… Черт… – выругался Ивен, открывая дверь – внезапный порыв ветра швырнул ему в глаза горсть пыли. Выпустив Катерину, он пошатнулся и упал на одну из опрокинувшихся фигур.

«Нужно отсюда сваливать, – подумал он, потирая локоть. – Чем скорее, тем лучше».

– Не поранился? – послышался срывающийся, почти на грани истерики голос Даниэля.

– Что?

– Ты не поранился? Если в этом ржавом металле что-то есть…

– Ничего со мной не случилось.

Ивен сморгнул из-под век остатки пыли, и они вместе вытащили Катерину наружу, после чего остановились под красными лучами солнца. Даниэль вспотел и тяжело дышал. Иван тоже вспотел и был бледен как мел. Кладя на землю Катерину, он поморщился, что не ускользнуло от внимания его напарника.

– Покажи руку, – потребовал Даниэль.

– Не будь идиотом.

– Покажи.

Вздохнув, Ивен подтянул рукав, продемонстрировав здоровую неповрежденную кожу.

– Доволен?

– Тогда что с тобой? – не унимался Даниэль. – Ты весь белый как стена.

– У меня проблемы с сердцем – это тебя устроит? Ничего особенного, как только вернемся на корабль, приму лекарство.

Катерина пошевелилась и застонала.

– Пожалуйста… еще один укол… Больно… Господи, как больно…

– Слышишь? Вместо того чтобы беспокоиться за меня, сделай ей укол, – рявкнул Ивен.

Даниэль стиснул зубы, но послушно достал из аптечки обезболивающее средство, вставил ампулу в инжектор и воткнул иглу.

– Если с ней что-то случится, будешь виноват ты, – пробормотал он.

Девушка закрыла глаза, ее искаженные страданием черты разгладились, и она неподвижно застыла.

– Уже лучше? – Ивен заботливо склонился над ней. – Катерина? Катерина?!

Он приблизил щеку к ее губам, положил руку на шею, затем повернулся к напарнику. Взгляд его был полон ужаса.

– Умерла… Даниэль, мне кажется, она умерла.

Панталекис отступил на несколько шагов, будто случившееся с Катериной было заразным.

– Я ничего не сделал! – срывающимся голосом крикнул он.

Ивен плотно сжал губы. Он продолжал стоять, склонившись над Катериной и опираясь одной рукой о землю.

– Знаю. Помоги мне встать, пожалуйста…

– Ты что, плохо себя чувствуешь? – подозрительно спросил Даниэль. – Тебе нехорошо?

– Помоги… мне… встать…

Панталекис на всякий случай отошел еще на несколько шагов.

– Нет, – ответил он. – Даже не подумаю. Возможно, вы оба подхватили какую-то заразу.

– Мне нужно… лекарство… на корабле. Пожалуйста…

Даниэль молча покачал головой. Взгляд его широко раскрытых глаз был полон решимости.

– Нет.

Пошатнувшись, Ивен оперся на вторую руку. Кожа его, до этого просто бледная, теперь казалась почти прозрачной. Со лба стекали крупные капли пота, губы шевелились, словно он все еще пытался что-то говорить. Даниэль закрыл глаза, а когда снова их открыл, Ивен лежал, положив голову на грудь Катерины, словно мертвый Ромео рядом со своей любимой.

Он не дышал – по крайней мере, так казалось с расстояния в полтора десятка шагов. Проверять Панталекис не собирался.

Даниэль повернулся к челноку, размышляя, удастся ли ему долететь до корабля. У него кружилась голова, но он внушал себе, что это последствия страха, а наверняка не той кошмарной болезни.

И тут с неба спорхнул ангел.