Предлагаю "объяснить" Сталина

История знает примеры, когда-та или иная личность воплощала в себе позитивные или негативные явления в масштабе страны и даже более. Следует сразу же отметить, что таковая личность, бесспорно, может быть только исключительно сильной и незаурядной, но никоим образом не наоборот.

Негативные явления, конечно, надо выводить из сознания людей. Тем более – миллионов людей. Вопрос в том, каким образом это делать: неопровержимыми фактами, научными аргументами, достоверными свидетельствами или-откровенной ложью – именно последнее преобладает в вопросе о Сталине. Но так она, эта ложь, преподносится психологически расчетливо, а потому и действенно (чувствуется колоссальная подготовленность), что обыкновенный обыватель в это верит. Не зря же лучший гитлеровский пропагандист Й.Геббельс сказал: “Для того, чтобы в ложь поверил обыватель, она должна быть чудовищно неправдоподобной, доведенной до абсурда”. Значит, если эту ложь выявить, то, очевидно, основная масса людей рано или поздно не могут не задуматься: а для чего и кому она была нужна? (Ведь действительный факт не нуждается в искажении, если отыскивается истина.)

Вот мы и подошли к главной, и пока единственной, теме нашего разговора: как “объясняли” и “объясняют” Сталина после XX съезда КПСС (1956 г.). Можно резонно сказать: до XX съезда Сталина “объясняли” только положительно. Да, но до того наша страна росла и крепла, а после – наоборот. Случайно ли это?

II. КАК “ОБЪЯСНЯЛИ” И “ОБЪЯСНЯЮТ” СТАЛИНА ПОСЛЕ XX СЪЕЗДА КПСС

Теория надежности считает, что отказы и сбои – обязательное свойство любого явления жизни. Все, что может портиться, портится, и к этому ведет всеобщий закон природы – второй закон термодинамики, или закон энтропии.

Чтобы построить дом, телевизор, семью, нужны усилия. Чтобы они развалились, никаких усилий не нужно – все случится само собой. И, если мы хотим уберечь от распада дом, машину, семью, мы должны постоянно поддерживать их прочность. Только эти сознательные и постоянные усилия могут ослабить второй закон термодинамики.

Г.Наан

НАЧАЛО

Начало “объяснения” Сталина было положено докладом – дополнительным и тайным – под названием “О культе личности и его последствиях”, сделанным Первым секретарем ЦК КПСС Н.С.Хрущевым на XX съезде КПСС в ночь с 24 на 25 февраля 1956 г., то есть спустя 3 года после смерти Сталина (между прочим, этот “тайный” доклад на второй же день появился в американской газете “Нью-Йорк Тайме”).

В этом докладе, в частности, цитировалось одно место из “Письма к съезду” Ленина от 24 декабря 1922 г. (Такая дата названа у Н.С.Хрущева и в последующих публикациях. Даже в Большой советской энциклопедии – 3-е изд., т. 24-1. На самом деле это цитата из “Добавления к письму” Ленина от 4 января 1923 г.). Вот эта цитата в хрущевской редакции: “Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в отношениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличался от тов. Сталина одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и так далее. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что…”. Здесь ленинский текст разрывается многоточием, и. далее:“… это не мелочь или такая мелочь, которая может получить решающее значение”.

Что заключает в себе этот разрыв? А вот что: “Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного выше о взаимоотношениях Сталина и Троцкого это не мелочь или такая мелочь, которая может получить решающее значение”.

Таким образом, из полного текста цитаты видно, что, по мнению Ленина, грубость Сталина, являясь “ничтожной мелочью”, может перерасти в крупный решающий фактор только с точки зрения предохранения ЦК от раскола, во-первых; и с точки зрения написанного, (точнее, продиктованного) Лениным выше о взаимоотношениях, Сталина и Троцкого, во-вторых. Только при этих двух условиях, а не просто мелочью, которая якобы безусловно может получить решающее значение, по мнению Хрущева.

Как видим, Хрущев убрал из ленинской цитаты ее суть, смысл, что ни по каким литературным или иным законам совершенно недопустимо.